Непонятным и непостижимым остались для Кнута и все рассуждения секретаря о якобы справедливости для всех, и каких-то – вот бы ещё вспомнить! – общечеловеческих ценностях и прочей бессмыслице. Это Могила даже слушать не стал – велел Бухучету заткнуться и перейти к более важным делам – денежно – вещевым отношениям. Особливо в части золота и оружия.
И вот тут Могилу ждал большой облом. Он даже задохнулся от возмущения. Как это – нельзя носить оружие? Что, совсем-совсем? А как же теперь жить?!
Постепенно, слой за слоем, Могила открывал для себя и познавал особенности жизни в мире, куда он попал. Его изощренный ум, стальная воля и уверенность в собственных силах стали заслоном на пути к безумию, которое поджидало бы его, прояви он хоть немного слабины.
Да, это не его мир. Да, он больше не боевой маг. Да, здесь есть свои ограничения. Но, по сути, этот мир не так уж сильно отличается от того, который он оставил. И при правильном подходе к делу еще неизвестно – где он устроится лучше – в мире с магией или тут, рядом с какими-то непонятными радиоволнами…
Проститутка весело напевала какую-то песенку, причесываясь перед зеркалом. В отражении она поймала взгляд Кнута и кокетливо ему улыбнулась.
– А девчонки говорили, что ты крут, а ты – Кнут, – пошутила она, и сама засмеялась своей шутке.
Могила снисходительно ей улыбнулся.
– Завтра еще придешь?
– Приду, – засмущалась девка, – меня, кстати, Анной зовут. Ты б запомнил, что ли?
– Денег тебе Бухучет даст, подойди к нему, – вместо ответа сказал Кнут.
Он немного помолчал, затем спросил:
– Значит, ты меня не боишься?
– А чего тебя бояться? Я когда шла, боялась, а как увидела – сразу во мне что-то перевернулось, я поняла – сладится у нас. А вообще – я не из пугливых. На зоне всякое повидала, меня испугать непросто.
– Так ты, что, осуждена была? – повел Могила бровью. – В тюрьме сидела?
– Ага, – кивнула та, подкрашивая губы помадой, – я ребенка своего в ванне утопила. Дура была, что с меня взять – семнадцать лет…
Колдун оказался человеком слова – дал денег на реконструкцию отопления в монастыре и прислал людей для установки оборудования. Отдельную сумму выделил Дане для ее занятия – сбора трав. А дней через пять к дверям обители подъехал внедорожник, доверху груженый всяким аптечным оборудованием. Замысловатых приборов в поставке не было – Колдун понимал, что Дана в современном оборудовании вряд ли разберется, да и методы у нее, прямо сказать, были «средневековые» – что с отшельницы можно взять?
Благодаря поддержке Александра Петровича задумка Даны становилась все более реальной, и, видя такое дело, игуменья Марфа выделила для травницы специальную комнату в жилом корпусе, разрешив девушке беспрепятственный доступ туда в любое время дня и ночи.