Я пожал плечами и печально улыбнулся:
– Ему рассказали птицы…
Имперцы позволили мне похоронить старика.
С помощью толкователя снов я подготовил целителя, облачив в его лучшие одежды. Мы затащили тело старика на самое высокое дерево, и я уложил его на широкую ветку. Рядом с покойником я положил запас проса, бобов и кукурузы, свои серебряные пряжки я вложил ему в ладони, чтобы ему хватило на путешествие в обитель эльфийских богов. У подножия дерева жалобно завыла собака мага. Потом она захрапела и затихла. Это толкователь снов дал ей какой-то эльфийский яд. Пришлось поднимать и её тело. Собаку я положил у ног целителя, чтобы она сопровождала его.
Оба имперца прибыли в лагерь утром. Рикус вёл лошадь, на которую господин Фируз велел мне сесть.
– Ты поедешь с нами, – сказал он. – Ты был вором и лжецом, юным мошенником и убийцей, разыскиваемым в Калионе. Теперь для тебя настала пора начать другую жизнь, жизнь благородного человека. Садись на лошадь, Амадеус. Тебе предстоит обучиться манерам и образу жизни настоящего имперского аристократа. Ты научишься ездить верхом, фехтовать, стрелять из пистолей, есть с помощью вилки и ножа и танцевать с дамами. Может, попутно и ты меня чему-нибудь научишь. Надеюсь, эта затея не закончится тем, что голову твою выставят на городских воротах…
Как вы думаете, кто стал моим новым наставником? Рикус, конечно, не пришёл в восторг от этого нового поручения, тем более что мы оба стали настоящими узниками в поместье господина Фируза. Именно там начался следующий этап моей жизни – полировка шершавой души уличного мальчишки-полукровки для превращения его в благородного имперца.
Я больше не изменял цвет глаз, а с помощью рецепта, оставшегося мне в наследство от лекаря Пипуса, регулярно окрашивал свои белоснежные волосы в чёрный цвет. Мой рост и смуглая кожа позволяли с лёгкостью выдавать себя за имперца. Мне было куда сложнее мимикрировать в образе чистокровного эльфа.
Появляться в крупных городах Калиона, а тем более в столице нам было запрещено. Честно говоря, мы оба не вполне понимали, какими соображениями руководствовался господин Фируз. Допустим, он не пускал Рикуса в Ролон потому, что для него было по-прежнему небезопасно показываться в столице – судья, который хотел его повесить, всё еще находился при должности. Но с какой стати господин Фируз отправил меня в усадьбу и поселил там под видом своего племянника?!
– Ты ему нравишься, – сказал Рикус. – Господин Фируз, как обращённый, сам претерпел немало несправедливостей. Он сочувствует угнетённым и, в отличие от меня, видит в тебе нечто большее, нежели просто лживого вороватого полукровку.