Я выбил стул у него из-под ног, и Корин вновь закачался, а лицо его побагровело. Когда черты де Мозера исказились от боли и он почти почернел от удушья, я снова подставил стул.
– Давай отрежем ему яйца, – предложил Рикус и в подтверждение серьёзности своего намерения ткнул клинком в пах.
– Корин, неужели ты хочешь, чтобы мы превратили тебя в женщину? – спросил я. – Знаю, что ты убил Пипуса не по своей воле, а по чьему-то приказу. Скажи, кто велел тебе это сделать, и можешь дальше развлекаться в своём борделе.
И снова ответом были лишь злобные ругательства.
– Я не сомневаюсь, что один из вас тот самый мальчишка-бастард, – прохрипел пленник. – Так знай же, что я поимел твою мать, перед тем, как убить её.
Я хотел вновь выбить стул у него из-под ног. Но когда подошёл к нему, де Мозер пнул меня в живот. Его сапог угодил мне как раз под дых: я сложился пополам, пошатнулся и упал. Корин ударил меня так резко, что сила инерции сбросила его со стула: он закачался, повиснув на люстре, и этот огромный светильник, выломив фрагмент потолка, рухнул на пол. Произошёл обвал штукатурки, меня ослепила туча пыли.
Яростно взревел Рикус, увидевший сквозь пыль, как тёмная фигура де Мозера метнулась к окну. Корин с разбегу запрыгнул на подоконник, вышиб деревянные ставни и, грохнувшись на каменные плиты внутреннего двора, громко заорал, призывая на помощь.
Рикус схватил меня за руку:
– Скорее!
Я побежал вслед за ним – сперва в соседнюю комнату, а оттуда на балкон. В руке Рикуса была верёвка, на которой мы подвешивали де Мозера. Он накинул петлю на столб, сбросил верёвку вниз и ловко соскользнул по ней на землю – чувствовалось, что он приобрёл этот навык, поспешно покидая чужие спальни. Я последовал за ним.
Спустившись на землю, мы первым делом избавились от плащей и масок и уже в своём настоящем обличье отправились в таверну, где уселись перед кувшинчиком вина.
– Бастард, сегодня вечером, помимо того, что этот де Мозер крепкий орешек, мы выяснили ещё один интересный факт.
– Что же именно?
– То, что он, оказывается, убил твою мать.
Тот, чьё тело я занял, никогда не знал своей матери, не имел о ней никаких сведений, но утверждение этого мерзавца, что он её якобы изнасиловал и убил, должно стать ещё одним гвоздём в крышку его гроба!
– Да, – покачал головой Рикус, – теперь нам не скоро удастся снова заполучить де Мозера для расспросов. Если вообще удастся.
– Как ты думаешь, он свяжет нас с Линией?
– Вряд ли, – пожал Рикус плечами, – скорее всего, решат, что Линия и её служанка пострадали от плохой еды.