– Зачем ты мне всё это говоришь?
– Да затем, что она моя старая подруга, которой нужен новый друг. Граф и на людях-то с Альведой появляется нечасто, не говоря уж о том, чтобы удовлетворить её любовные запросы.
– Браво, Рикус! Выходит, я проехал полмира, чтобы поселиться в этой великолепной стране, где у ревнивых любовников в обычае нанимать убийц, и, похоже, я должен приготовиться умереть, даже не пережив близость с женщиной, из-за которой меня могут убить. Так тебя следует понимать, а?
– Нет, бастард, на самом деле я имел в виду совсем иное: тебе выпадает возможность свести знакомство с настоящей женщиной. Альведа может сполна дать тебе знания и навыки, необходимые настоящему аристократу, которых ты не получишь даже от меня. Когда она сделает своё дело, от колониального олуха не останется и следа, а вместо него появится изысканный аристократ, свой человек в высшем обществе.
Надо заметить, настроение перед предстоящим знакомством у меня было плохим. Однако оно переменилось, стоило заглянуть Альведе в глаза. Один миг – и я уже был готов на всё, чтобы как можно дольше оставаться рядом.
В отличие от многих известных актрис в Альведе не было ни малейшего кокетства. Как правило, такие женщины подбирались к мужским кошелькам с помощью манерного жеманства, но Альведа держалась естественно, спокойно и с достоинством, как настоящая дама. Впрочем, она и была ею: тонкие шелка, сверкающие драгоценности, сдержанный взгляд, который она бросала поверх белоснежного веера с ручкой из кости. Но соблазнительность этой женщины заключалась не в красоте, хотя выглядела она чудесно – нежная смуглая кожа, пышные, украшенные жемчугом чёрные волосы, прямой нос, высокие скулы и огромные синие глаза. Меня влекла к ней лучащаяся аура её женственности. Не то чтобы я не ценил красоту, хотя мудрый мужчина быстро усваивает, что холодная красота сулит холодную постель. В данном же случае меня буквально обдало жаром внутреннего огня, да таким, что он пробирал до самых костей.
Суть наших с ней отношений она определила ясно и понятно, с первой же встречи. Как только мы были представлены, она, оставив лишние церемонии, перешла на «ты».
– Рикус описал мне тебя как простака из колоний, не видевшего в жизни ничего, кроме своего провинциального Калиона. С такого рода неотёсанными остолопами мы имеем дело часто – они слетаются сюда из провинций, как мухи. Считают, что их новоявленное богатство с лихвой заменит происхождение и воспитание, а сталкиваются лишь с насмешками, пренебрежением и раздражением.
– Но как же новичку-провинциалу приобрести культурное обличье?