– Если граф узнает, что ты стал моим любовником, тебя убьют. Но ты не находишь, что опасность придаёт любви особую сладость? – сказала она.
Рикус предупреждал меня и насчёт её чар, и насчёт ревности графа. Однако что толку? Оказалось, я слишком слаб, чтобы противостоять ухищрениям женщины.
Так продолжилось превращение неуклюжего провинциала в имперского лорда. Ради любви я был готов на многое, но пришлось стерпеть и последствия слуха, который пустила Альведа, поведав подругам о моей слабости к мужчинам. Меня же больше всего на пути моего нового превращения раздражала необходимость для усыпления бдительности графа играть эту роль. Потребовался наряд, никак не соответствовавший моему вкусу. И после долгих споров мы остановились на щегольской рубашке из жёлтого шёлка и камзоле цвета, который Альведа назвала «провокационно розовым».
– Брат графа будет как раз из той компании, которая ходит в «заднюю дверь», и одевается он именно таким образом, – пояснила Альведа. – Если граф увидит моего спутника одетым на манер родного братца, это сразу развеет все подозрения.
В обмен на согласие корчить из себя франта с противоестественными наклонностями Альведа многократно приглашала меня войти в её «переднюю дверь» и плюс к тому познакомила с развесёлой жизнью театрального общества столицы.
Снова я увидел пропасть между жизнью в колониях и имперской столицей. Думаю, случись чопорным ловцам Калиона посмотреть от начала до конца хоть один из местных спектаклей с их похотливыми, порочными, суеверными и злыми главными персонажами, на них напали бы корчи. Я представил себе, как в качестве вершителя высшей справедливости силком привожу этих ханжей в театр, связываю их, пришпиливаю им веки, чтобы нельзя было закрыть глаза, и заставляю снова и снова смотреть представление за представлением.
Энтузиазм Альведы по части посещения театров, светских приёмов и занятий любовью был неисчерпаем, так что я, с её лёгкой руки, был полностью поглощён всеми этими приятными делами и сожалел только, что редко виделся с Рикусом. Поначалу его имя было на языке у каждого: в обществе только и толковали, что об аристократе, вернувшемся из колоний с полными карманами золота. Мой друг превратился в живую легенду, чего только о нём не рассказывали. Я собственными ушами слышал историю, что Рикус якобы разыскал древнюю сокровищницу и победил дракона, который, как водится, охранял золото.
Я ожидал, что по прибытии в столицу Рикус с головой окунётся в столь любимую им жизнь знаменитого художника, однако моего друга, похоже, всецело поглощало другое его увлечение.