Линия!
Потом мой глаз уловил вспышку красного: Рикус выскользнул из помещения, оставив меня один на один с врагами.
Борясь с побуждением пуститься наутёк, я двинулся по проходу, улыбаясь и кивая людям по обе стороны от себя и понимая, что всё это добром не кончится. Я это просто своей селезёнкой чувствовал. Линия находилась в дальнем конце импровизированного прохода, но, когда я дойду до неё, случится скандал. Только такой авантюрист, как Рикус, мог надеяться, будто без бороды ей меня не узнать. Это просто смешно. Мы встретимся с Линией глазами, она удержит мой взгляд, прищурится, поднеся к лицу свой роскошный веер, в её взоре промелькнет любопытство, потом узнавание и наконец ужас. И раздастся крик.
Даже мой друг Рикус, видевший тысячу жарких схваток, с Линией предпочёл не встречаться.
А потом я увидел Элоизу. Улыбаясь, она стояла рядом с Лафетом. Хотя его лицо внешне было абсолютно беспристрастным, не требовалось быть волшебником, чтобы проникнуть в его мысли. Когда раздастся вопль Линии и все гости бросятся на меня, он будет первым, кто обнажит кинжал.
Больше всего меня страшило не само разоблачение, а то, что оно произойдёт на глазах у Элоизы. Что она подумает, когда стражники поволокут меня в тюрьму? Что в следующий раз она увидит мою голову, выставленной над городскими воротами.
С инстинктивным побуждением бежать я кое-как справился, но вот колени мои предательски подгибались. Я подходил к Линии всё ближе, и мысли мои скакали галопом. Неужели вот так всё и кончится? Вместо того чтобы повергнуть Корина де Мозера, я буду изобличён и арестован? А где, кстати, Корин? Наверняка тоже среди присутствующих. Узнает ли он мальчишку-полукровку, которого пытался убить целую жизнь назад? Поддержит ли Линию в разоблачении моего обмана?
И вдруг раздался оглушительный женский визг.
Линия выскочила в проход, по которому шествовали я и король. На ней полыхало платье!
В то время как все бросились сбивать огонь, я приметил поспешно скрывающуюся в толпе фигуру в красном и широко улыбнулся. Вообще-то это было не слишком вежливо по отношению к попавшей в затруднительное положение даме, но я ничего не мог с собой поделать. К сожалению, пламя не поглотило саму Линию, но она никак не могла остаться на балу в обгоревшем сзади платье и покинула дворец в состоянии, близком к истерике.
– Музыку! – приказал король, обращаясь к распорядителю бала. – Пусть грянет оркестр, и гости, танцуя, забудут об этой досадной неприятности!
Впрочем, его самого отбытие Линии, похоже, ничуть не огорчило.
– Эту женщину вообще не стоило приглашать во дворец, – проворчал Дуло Риглод и, подавшись ко мне, доверительным шёпотом добавил: – Её бывший муж был обращённым, который не смог отринуть свои тёмные культы.