Когда мы даём это обязательство, мы начинаем непрерывную тренировку в любящей доброте и сочувствии. Один способ добиться этого — постоянно спрашивать себя: «Как я могу помочь?» Можно сделать это ежедневной практикой. Однако порой мы не уверены, что именно принесёт пользу, не причинив при этом боли. Но воин учится на своих неудачах. Мы учимся больше на ошибках, чем на победах. Нужно уметь распознать, когда метод не работает, и — что важно — не принимать неудачу слишком близко к сердцу. Вместо этого лучше последовать предложению Чогьяма Трунгпы: «Проживай свою жизнь как эксперимент». То есть с отношением «Я не знаю, что поможет в этом случае, но я поэкспериментирую». Иногда результат будет таким: «Ну как это могло не сработать!» Если так, значит, мы получили свой урок и теперь можем попробовать что-то другое.
В наших попытках следовать этому обязательству полезно иногда отдохнуть и вспомнить о его масштабности — о времени, столь долгом, что его невозможно представить, о бесчисленном множестве тех, кому мы дали обет помочь: ведь это не только те, к кому мы чувствуем жалость, но вообще все живые существа, без исключения. Если мы встречаем их на улице, читаем о них в новостях, слышим от наших друзей — если они входят в наше сознание каким-либо образом — они законные претенденты на нашу любящую доброту и сочувствие. И помните, это задача без пределов и ограничений, и мы навсегда вовлечены в эту практику, в эту работу.
Стремление воина — никогда не закрываться, даже если личные отношения дали сбой. Я не говорю, что больно не будет. Разрыв отношений с близким человеком швыряет нас прямо в гущу основополагающей неопределённости, и это, конечно, больно. Мы на пределе. Мы замечаем за собой такое поведение, которое, как мы думали, переросли много лет назад. Иногда достаточно одной мысли о человеке, чтобы мы захлопнулись. Но часто эта вроде бы неразрешимая ситуация даёт нам наилучший урок, если мы готовы быть уязвимыми и честными, если хотим вступить в контакт с тем, что Чогьям Трунгпа называл «истинное сердце грусти». Как практикующие воины мы делаем всё возможное, чтобы держать человека в своём сердце, не лицемеря. Когда нас связывают с кем-то непростые отношения, можно поместить фотографию этого человека в месте, где мы будем часто её видеть, и думать: «Я желаю тебе глубочайшего благополучия». Или можно написать имя этого человека и пожелание, чтобы он жил в безопасности, мирно и счастливо.
Независимо от того, какое действие мы предпринимаем, наше стремление — принести человеку пользу и желать ему всего хорошего. Это стремление основано на растущей уверенности в том, что и мы, и этот человек — изначально хорошие. Оно основано на нашем желании снять все слои защиты и увидеть другого человека без наших ярлыков и предрассудков. Мы стараемся отбросить сюжетную линию о том, какой вред этот человек причинил нам, о том, насколько он виноват. При этом мы можем испытывать «сырые чувства», отвращение к человеку и к сложившейся ситуации. Но независимо от того, что произошло и кто с кем как поступил, мы делаем всё возможное, чтобы растворить нашу неприязнь. Это вовсе не значит, что мы снова будем вместе, — часто это означает расставание, — но мы можем послать человеку прощение и заботу. Поверьте, на уровне ощущения это куда лучше, чем травить себя горечью.