— Вы в порядке, ваше императорское высочество? — спросила, подбегая к наследничку, женщина лет тридцати. Волосы цвета вороньего крыла гармонировали с деловым костюмом: короткой облегающей юбкой и едва прикрывающим вырез пиджаком.
— Почему вы остановили поединок? — мерзко скривившись, спросил принц. — Хотите оказаться на их месте?
— Прошу прощения, ваше императорское высочество, просто вас ранили, и я хотела… — запричитала женщина, но принц без размаха ударил ее под колено копьем, заставив встать перед собой на колени.
— Ты хочешь только того и только тогда, когда я скажу, — рявкнул он, с силой взяв женщину за лицо. Щеки ее оказались вдавлены между зубами, а губы криво распахнуты. По пальцам принца струились молнии, и жертва вздрагивала при каждом касании.
С другой стороны к нему подскочила женщина в странного вида монашеской рясе, словно купленной в секс-шопе. Но, несмотря на соблазнительный и явно не слишком функциональный наряд, дело она свое знала — за несколько мгновений рана на руке принца закрылась, а девушка перешла к поверженным, устраняя критические повреждения и проверяя жизненные показатели.
— А ты еще кто такой? — спросил принц, обернувшись в мою сторону.
— Ты бы вместо того, чтобы над детишками издеваться, нашел себе нормального противника, а то до скончания веков будешь в пеленках путаться и с няньками ходить, — усмехнулся я, кивнув принцу на окружавших его женщин. Олег, который в это время тянул меня за рукав, с шумом вздохнул и куда-то испарился.
— Что ты только что сказал? — спросил принц, ошалев от моего ответа.
— Да ты еще и глухой к тому же? Тебя при рождении головой ударили? — усмехнулся я, уже просчитывая, какие структуры мне понадобятся для отвода молний. Первая выгорела мгновенно, но свою функцию выполнила, так что ничего особенно сложного мне не предстояло.
— Как ты смеешь обращаться к его императорскому высочеству?! — с криком вскочила на ноги секретарь, но я лишь засмеялся, показав на нее, а затем на принца.
— Точно, без нянек тебе никуда? Верно? — усмехнулся я, показав пальцами на ползущего на карачках человечка. — Так в ляльках и останешься.
— ЧТО-О?! — взревел принц, которому в этой жизни, похоже, позволяли все и всегда, и ни разу не перечили. А ведь, судя по силе навалившегося на арену поля, его обладатель мог принца не то что сломать — сдавить, как прессом, а затем оставшееся упаковать в почтовую коробку и отправить прямо в Ленинград. Или тут нет Ленинграда? Надо потом выяснить.
— Я уничтожу весь твой род, до седьмого колена. А когда все мужчины умрут, привезу девушек, поставлю их перед мостом на остров, и гусарский полк по очереди поимеет их всех! — взревел принц, сотрясая кулаками.