Рывок в одну сторону и ощущения становятся почти невыносимыми. Тело, спасаясь, само дергается в другую. Легче. Чуть-чуть легче, но это я еще чувствую своими подпаленными нервами. Еще раз туда. Еще раз. Дальше. Еще дальше. Теперь как будто всё моё тело всего лишь зубной нерв, сдавленный воспаленной плотью. Следующий рывок куда сознательнее и дальше. Еще раз и еще. Отвратительные ощущения догоняют, преследуют меня, заставляя двигаться. Подчиняюсь, все увереннее и увереннее уходя в том направлении, где меньше боли. Уже различаю тревожный мяв Волди, бегущего по моим следам. Ускоряюсь.
Потом понимаю.
«Нетерпимость законника»
Бросить невинных на съедение ихорнику для кида или шерифа — это совершенно противоестественно. Понимание приходит не образами, а болью, ощущениями, очень похожими на те, что меня скручивали ранее. Но другими, чуть-чуть другими. «Недостатку» плевать, что эти орки мне никто. Ему плевать, что я в ночном лесу в заднице мира и вокруг точно не Хайкорт, где я получал «класс». Ему плевать, что я ближе к ихорной твари, нежели к оркам и полугоблинше. Ему плевать на всё.
Он просто мучает меня, заставляя изменить своё решение. Это чувствуется, почти подсознательно. «Нетерпимость» реагирует именно на решение, желание, планы.
Гадство.
Выхода нет.
— Волди, мы возвращаемся.
— Мау!
«Насильно мил не будешь». Отличная поговорка, в ней ярко демонстрируется, что даже самое благое пожелание, навязываемое другому, воспринимается в штыки. У меня никакого желания быть героем не было. Не здесь, не так, не из-под палки, не ради какой-то зеленой хрени на континенте, буквально набитом зелеными хренями, грабящими друг друга. Тем более после того, как с меня сняли «удавку» Бога-из-Машины, превращавшую таких как я в боевых рабов бога.
— Твою мать! — в сердцах выдохнул я, останавливаясь на месте и понимая, что заблудился в потемках, но буквально через три секунды получая недвусмысленную подсказку, в какую сторону двигаться.
Крики.
Да вы издеваетесь! Бандюга-покойник хрипел, что в запасе почти сутки! Минимум сутки!!
Тьма, лес, мокро, холодно. Где-то неподалеку огромный мутант жрёт орочьих баб, мне нужно его уничтожить, а из имеющегося вооружения лишь револьвер и ружье со скользящим затвором. Патроны на то и другое маломощные, с то ли недосыпанным, то ли плохо сгорающим порохом. А еще есть нож, да. С полторы моих ладони длиной. Черт побери, да у меня нет ничего, что пробьет мышечный каркас этой твари. Зато есть «нетерпимость законника», вновь постепенно усиливающая свое действие, пока я стою и соображаю. Выход, правда, есть — пулемет.