Правда о Салли Джонс (Вегелиус) - страница 176

И тут раздался щелчок.

Отрывисто и громко.

Я инстинктивно пригнулась на ходу и потеряла равновесие. Нога подвернулась, и я упала рядом с одним из кипарисов.

И снова стало тихо.

Нереально тихо.

Шли долгие секунды. Щелчок напоминал выстрел пистолета. Далеко ли стреляли, определить было трудно. Но у меня было такое чувство, что где-то по ту сторону пригорка.

Я поднялась, дрожа. Ноги не слушались. Луна снова зашла за тучи. Я могла лишь угадывать контуры ближайших могил. Все замерло.

Я уже собиралась осторожно выйти, но остановилась, заметив какое-то движение в темноте.

Из темного пространства между двумя могилами отделился широкий силуэт. Кто-то шел по дорожке в мою сторону.

Не смея дышать, я замерла между нижними ветками большого кипариса.

Это был Гарретта. Он быстро шагал вперед с револьвером в руке. Я успела лишь мельком увидеть его лицо, когда он проходил мимо. Мы были всего в нескольких метрах друг от друга, но он глядел под ноги и меня не заметил. Когда я осторожно обернулась, его уже поглотила тьма.

В воздухе все еще висел резкий запах жженого пороха.

Не знаю, сколько я так простояла. Внутри меня словно произошло короткое замыкание. Я не могла ни думать, ни сдвинуться с места.

От того, что было потом, у меня остались лишь расплывчатые воспоминания.

Вероятно, луна снова выглянула из-за туч. Помню, кладбище озарилось холодным бледным светом, когда я медленно шла по дорожке между могилами на той стороне холма.

Я поискала взглядом могилу Элизы. И нашла. Но не только ее. На земле у надгробия лежала какая-то черная бесформенная груда. Сперва я не поняла, что это. Потом увидела руку, протянутую к камню. Это был человек.

Альфонс Морру.

Я знала, что это он. И что он мертв.

Наверное, тогда-то я и закричала. Сама я не помню, чтобы издавала какие-то звуки, но Жуан рассказывал, что после того, как отгремел выстрел, он услышал протяжный жалобный вой.

Я помню только, что села рядом с Морру и взяла его за руку. Она была очень худая, но все еще теплая.

Так я и сидела.

Ночь медленно обратилась в серый рассвет.

Рука Альфонса Морру медленно стыла в моей руке.

Жуан проснулся от выстрела револьвера. Сперва он думал, что это сон. Он долго лежал в постели, прислушиваясь.

За выстрелом последовал крик. Жуан говорил мне потом, что более печального и душераздирающего звука он не слышал за всю свою жизнь.

– Я был уверен, что это кричит восставшее из могилы привидение, – объяснил он. – Я запер ставни и дверь. Потом снова залез в постель и спрятался под одеялом.

Так он лежал, пока не встало солнце. Часы на его столике показывали половину седьмого. Он оделся, выпил чашку кофе для бодрости духа и вышел посмотреть, что произошло.