Воистину, это был настоящий подарок судьбы! С их приходом работу решили приостановить. Разожгли костёр и принялись запекать мясо. После обильной еды с полчаса отдохнули и вновь впряглись в работу. Теперь она пошла веселее и хорошо ладилась. Очень скоро бревно подвесили между деревьев, осталось его оттянуть и положить приманку.
— Жаль, подранка не удалось добыть, — Семён сильно переживал, что медведь не соблазнится убитым кабанчикам.
— А мы сделаем видимость, что он живой, — подмигнул ему Аскольд.
— Это как же, за верёвку будем дёргать? — удивился сероглазый увалень.
— Нет, проще. Сделаем так, ты спрячешься за деревом и будешь подвывать, только не очень грозно, не то медведь испугается и даст дёру.
— А не пошёл бы ты туда, куда подальше со своими шуточками! — обиделся Семён.
— Не обижайся, — Аскольд неожиданно стал предельно серьёзным, — всё пойдёт, как задумали. Дорогу забросаем требухой. Медведь придёт на запах и найдёт свою смерть, сердечный. А мы будем наблюдать за процессом с того дерева. Едва ли такие гиганты умеют лазить по деревьям. Немыслимо, чтобы медведь весом свыше тонны, карабкался по ветвям. Хотя… — Аскольд посмотрел на стометровые стволы, — какие деревья, такие и мишки. Но будем надеяться на лучшее, — с оптимизмом добавил он.
Никита оглядел дерево, на которое они должны были взобраться и скептично хмыкнул. Он, конечно, уважал Аскольда как профессионала, но здесь он загнул. Ствол был абсолютно ровным. Лишь на высоте десяти метров в сторону отходила мощная ветка. Можно расположиться на ней всей группой и ещё место будет свободное. Но верёвок достаточно длинных не было, лиану туда не забросить.
Аскольд, увидев в глазах у Никиты замешательство, улыбнулся:
— Что стоишь, как одинокий тополь? Пойдём лестницу делать.
— Из чего? — глупо моргнул Никита.
— У тебя стрелы как дротики, мои тоже не маленькие, — Аскольд снял лук, быстро натянул. Стрела прожужжала, и словно пчёлка попкой впилась в толстую кору. Следом просвистела другая и воткнулась чуть выше, затем ещё одна. Теперь всем стало понятно, лестница из стрел. В своё время так её делали североамериканские индейцы. Никита присоединился к Аскольду, и вскоре лестница была готова.
. Затем, Прелый и Семён приволокли длинную лиану. Ефим, засунув за пояс обсидиановый нож, ловко полез по стрелам и закрепил лиану. Проблемы с подъёмом были успешно решены.
Охотники принялись благоустраивать жилище, таскать прутья, листья, траву и на огромной ветке стало достаточно комфортно.
Приманку решили ставить, как стемнеет, а что бы ни привлекать ненужных хищников, кабанчика затащили наверх. Удивительно, но у всех появилось свободное время. Каждый тратил его по своему разумению. Семён учил Игоря ходить на двух ногах, Ефим с Прелым отскрёбывали шкуру тигрёнка, Аскольд взобрался на дерево и неожиданно уснул. А Никита решил немного прогуляться вдоль леса. С недавних пор он заметил, что его обоняние стало великолепно работать. Он внюхивался во все запахи и пытался анализировать, кому они принадлежат. Его настолько завела эта игра, что он незаметно отошёл на приличное расстояние. Сам того не ожидая, Никита оказался у скал. В нос неприятно ударил насыщенный звериный запах. Мысленно ругая себя по чём свет стоит, Никита поднял лук и вложил на тетиву стрелу. Острый, как бритва, наконечник из обсидиана жизнерадостно засиял, но Никита прекрасно понимал, что он медведю, словно канцелярская кнопка в зад.