— Почему за два часа, — обиделся Семён и его тёмные глаза поблекли.
— И всё же, из чего верёвку будем делать? — сказав это, Никита с задумчивым видом содрал с ветки кусок длинной коры и попытался её разорвать.
— Ну вот, ты и сам нашёл решение, — улыбнулся Аскольд. После этих слов он выбрал длинный тонкий ствол. Осколком обсидиана быстро срезал все ветки, расщепил узкий конец и вложил туда заготовленный осколок, и он лёг так, что образовался шип назад. Затем, распушил кору и виртуозно стянул осколок в расщепе стволика и протянул Никите. — Время засекал? — спросил он.
— По ощущениям прошло меньше десяти минут, — в некотором потрясении ответил Никита, рассматривая острогу.
— Дарю, — благодушно сказал Аскольд.
… Понемногу народ начал осваиваться. Часть из них готовила из камней и глины бассейны для сбора родниковой воды, другие — места для костров, где будет жариться пища. Детвора, под командованием Стасика и Ирочки, принялись заготавливать хворост, благо на берегу и на склонах его было много. Генерал руководил постройкой коптильни для холодного копчения. Никита понимал, что это мероприятие архиважное. На данный момент копчение единственный способ хранения морепродуктов и мяса.
Дымогенератор делался из камней и глины. Для охлаждения дыма Анатолий Борисович решил использовать естественную трещину. Чтобы не было извне подсоса воздуха, её сверху замазали глиной, и получилась труба. Она тянулась по скале метров пятнадцать и переходила в небольшую пещерку, которую можно было приспособить для развешивания полуфабрикатов.
Игнат с Катериной и ещё несколько человек добывали устриц с подводных камней, стараясь не заходить далеко от берега. Очень часто из глубины выплывали акулы, но не с треугольными зубами, которых Аскольд обозвал мегалодонами, а по форме, как крючья. Морские хищники были лимонного цвета с жёлтыми пятнами по всему корпусу и не более четырёх метров, но чрезвычайно агрессивные и бросались на всё, что двигалось в воде. Надежда, с нелепыми кудряшками на голове, оказалась достаточно весёлым человеком, вместе с женой генерала Евгенией Петровной принялась заниматься детьми, которых взрослым было некуда деть.
Но не все работали сообща, некоторые организовали собственные небольшие группы, другие вообще предпочитали одиночество. Народ оказался разношерстным, но всех связывал этот дикий пляж и неизвестность. Пока никто не рисковал в одиночку идти в лес, все прекрасно помнили, что там обитает медведь-людоед, да и первая группа не вернулась. Многие считали, что их давно нет в живых, другие лелеяли надежду, что им удалось выйти к населенному пункту и тогда в ближайшее время прибудут спасатели и поэтому прилагать усилия для налаживания быта они не хотели. Версию о вирусе сна, когда человек перешёл в режим сомати, мало кто принял.