– Сумма?
Подобный подход импонировал. Никаких хождений вокруг да около.
Антон взял со стола лист бумаги, карандаш, написал, сколько готов заплатить, если выполнят его просьбу, и передал полковнику.
Тот внимательно изучил предложение. Потом нажал кнопку на телефоне:
– Танечка, пригласи ко мне Головко, а потом сделай нам кофе, – после посмотрел на Антона:
– Сейчас придёт командир моих спецов, расскажешь ему всё. Считай, что моей поддержкой ты заручился, но с ним будешь договариваться сам. А пока ждём, давай по коньячку.
– С удовольствием, – согласился Антон.
Улыбнулся и с облегчением вздохнул: его план работал. Теперь оставалось решить вопрос с «премией» спецназовцам, а потом дождаться, пока те сядут в вертолёт, доберутся до Александровского совхоза и вернутся уже вместе с Сашкой.
***
С территории части Антона не выпустили. Ненавязчиво предложили переночевать в пустующей казарме, питание за офицерским столом и даже выдали форму без знаков отличия «во избежание ненужных вопросов». В нагрузку выделили круглосуточного сопровождающего – рядового Лопухова. Всё это походило на некое подобие домашнего ареста. Зато Антон смог оценить армейскую кухню и удобство панцирной койки. Утешение слабое, но выбора ему всё равно не оставили. Пришлось изыскивать положительные моменты, чтобы не поддаться мрачным мыслям и настроению. В принципе ничего страшного не произошло. Номер в гостинице оплачен на неделю вперёд, вещи никуда не денутся. А этого времени наверняка должно хватить спецам на вылазку в Зону за Сашкой. Фото пацана Антон оставил полковнику и предался вынужденному безделью.
Лопухов собеседником оказался весьма посредственным, и первые сутки «ареста» Антон только и делал, что спал, ел, слушал музыку и читал книги на смартфоне. Пару раз созванивался с Виктором – обрисовать ситуацию и сказать, что она не изменилась.
Время тянулось и ничего не происходило.
Так прошли ещё сутки. Потом ещё одни.
Даже невероятное терпение, которым запасся Антон, начало давать сбой. В очередной раз приходилось ждать и зависеть от других. Нервное напряжение накапливалось и проявлялось в появившейся раздражительности. Бесило всё: и плохо написанный роман, и подтормаживающие приложения на смартфоне, и храп Лопухова, решившего, похоже, отоспаться на всю оставшуюся службу.
Но больше всего злило собственное бессилие и невозможность что-то предпринять. Отложив в сторону смартфон, Антон какое-то время лежал, уставившись в потолок. С десяток жирных мух кружили возле балок, перелетая с места на место. Подумалось, что сейчас он мало отличается от этих насекомых, бестолковых и бесполезных: прихлопнешь, и ничего не изменится.