Возьмем, к примеру, вино. Я полагаю, что многие из нас смогли бы отличить красное от белого в слепом тесте. И некоторые, может быть, даже смогут отличить каберне-совиньон от пино-нуар. Но как найти отличия между двумя изысканными, утонченными и очень сложными бордо? Конечно, нас больше беспокоит слепота к различиям между людьми. Если мы перепутаем вина и назовем красное белым, апокалипсис не случится. Но если отнести всех мусульман к радикалам, поддерживающим «Исламское государство»[4], стоит ждать беды.
Сегодня бинарные оппозиции как инструмент познания не нужны человеку для выживания, но однажды черно-белое мышление может решить нашу судьбу. Радикализм стратегий террористических организаций, таких как ИГИЛ, или политический популизм в стиле администрации Трампа рано или поздно начнут приманивать сторонников разума и здравого смысла.
Но разве все мы не виноваты в этом в равной степени? Наш разум всегда стремится разделить нас, и сильнее всего это заметно в эфемерном мире социальных сетей. Если кто-то выдвигает утверждение, с которым мы абсолюнто не согласны, то какова наша первая реакция? Разве мы не начинаем сразу же утверждать противоположное? (См. изображение 0.1.)
Изображение 0.1: Три примера черно-белых позиций, недавно появившихся в британских СМИ (и их «серые» альтернативы).
В этой книге мы рассмотрим важность деления на категории в повседневной жизни, поймем, зачем нужен этот своеобразный набор Lego, с помощью которого мы разибраем и выстраиваем заново реальность, поразмышляем над тем, что без этого конструктора мы не смогли бы принять даже самые простые решения. По мере погружения в тему мы узнаем, что начинаем выстраивать границы с детства, а наша способность делить все на категории – инстинкт, заложенный глубоко в мозг, а не нечто, приобретенное в процессе жизни. И мы поймем, как навязывание «ложной ясности» удовлетворяет первобытную потребность человека в порядке, простоте, различиях, дихотомиях и границах, как эти линии, что нас разделяют, приводят к разногласиям, дискриминации и розни.
Представим, что нам нужно составить палитру всех цветов кожи человечества – от самого черного на одном конце до самого белого на другом. Мы не сможем понять, в какой точке этого градиента черный цвет кожи становится коричневым. Или в какой момент начинается спектр оттенков, характерный для светлокожих рас. Цвета кожи тех, кто стоял бы в подобном ряду плечом к плечу, были бы почти идентичными. Мы бы столкнулись с невозможностью определить рамки для той или иной категории, и тогда черное и белое в расовом или этническом смысле перестали бы существовать