– А Фрей – это что?
Даня бросила на меня быстрый взгляд, а Марк заметил нейтральным тоном:
– Фрейя – вечно молодая богиня из скандинавского эпоса.
Будущий нобелевский лауреат оказался еще и эрудитом.
– Странное название для клиники, занимающейся инновационными методиками. – Задумчиво продолжил он.
– Вот именно! – Согласилась Даня. – Название годится только для клуба женских практик. Собственно, когда я начала сканировать интернет, из Сети всплыла куча провинциальных салонов красоты – и ни одной клиники.
– Какая-то конспирация. – Улыбнулся Марк, не отрывая взгляда от оживленного Даниного лица.
– Я тоже так подумала и принялась в промышленных масштабах перебирать запросы, на все лады соединяя в них биохакинг, Фрейю, инновационные методики лечения бесплодия, клиники репродукции, революционные технологии, анафилаксию, аутоиммунные осложнения… в разных сочетаниях.
– И?
Даня медленно обвела нас торжествующим взглядом, не лишенным, однако тени сомнения.
– Никаких клубов биохакеров, никакой клиники «Фрейя» я не нашла, зато всплыло имя.
– Имя? Не название?
– Имя человека, пластического хирурга: Фролов Евгений Яковлевич.
– И как это свя… – Начал я и тут же замолк. – О черт.
– Да, любопытно. – Заметил Марк, у которого не возникло проблем с пониманием связи. – Вот только у него другая сфера деятельности. Если не считать имени, его ничто, на первый взгляд, не связывает с историей аутоиммунных заболеваний.
– Несколько лет назад он работал в модной клинике эстетической и репродуктивной медицины – «Иннолаб-бьюти». Одно время за ней держалась слава чуть ли ни самой продвинутой в этой сфере. Но именно у них было несколько случаев анафилаксии и даже, кажется, системного васкулита. Насколько я знаю, доказать связь между действиями клиники и последствиями для пациентов так и не удалось. «Иннолаб» по-прежнему функционирует, правда, никаких необычных методик уже не предлагает. Но Фролов там больше не работает.
– И где он теперь?
– А вот это интересный момент: он теперь главврач супер-элитной клиники анти-эйдж технологий где-то под Белгородом. Информации об этом месте почти нет, и это странно само по себе. Подобные заведения, казалось бы, нуждаются в рекламе, но только не эта клиника. Даже среди специалистов о ней мало что известно. Говорят, они придерживаются политики максимальной приватности. Вроде как при желании там можно провести месяц, не увидев никого, кроме персонала.
– А зачем нужна такая таинственность? – Удивился я.
Даня усмехнулась.
– Фил, ты человек общительный, но не все же такие. Кто-то хочет иногда отдохнуть от социума. И потом, нужно учитывать специфику клиники: абсолютное большинство пациентов пластических хирургов предпочло бы, чтобы об их экспериментах с внешностью никто не знал. Да и результаты анти-эйдж медицины стараются выдавать за хорошую генетику. И эта клиника, похоже, гарантирует такую возможность. Название у нее, кстати, вполне соответствует политике приватности – «Сиринити».