– Правда приревновал. Мне кажется, Фролов в тебя влюбился, и это не удивительно. Но я, конечно, наломал дров: теперь непросто будет налаживать контакты с местными специалистами. С чем я к ним пойду после такой прелюдии?
Оля смотрела на меня с беспечной улыбкой.
– Что-нибудь придумаем. Выжмем максимум из ситуации.
Следующие три дня мы именно этим и занимались: выжимали максимум из роскошной минималистской виллы, купались в собственном бассейне, а вечерами гуляли по бесконечному парку. Каждое утро Оля на несколько часов отправлялась на загадочные обследования и процедуры, а я в ее отсутствие откровенно тупил за просмотром сериальчиков. Я не мог придумать правдоподобного повода для общения хоть с кем-нибудь, кроме Оли, и не мог себя заставить пойти на «первичную консультацию». Вот с чем я к ним приду? Время таяло в приятном безделье, каждый следующий день напоминал предыдущий, и мне начало казаться, что ничего я здесь не найду. Скорее всего, «Сиринити» все же никак не связана с аутоиммунной «эпидемией».
Дания
Денис не собирался передо мной извиняться за свою эскападу. Я видела, как в нем борются противоречивые чувства: с одной стороны, его подозрения не оправдались, но с другой – он выставил себя ревнивым идиотом в глазах моих друзей. И естественно, он винил во всем меня. В отдельные моменты он был сдержанно приветлив, но большую часть времени разговаривал принципиальным тоном или попросту игнорировал мое присутствие. Между нами установились подчеркнуто деловые, вежливые отношения, не допускавшие вкрапления случайных шуток, спонтанных проявлений нежности и других мелочей, из которых сплетается паутина приятной семейной повседневности. Пару дней я честно пыталась восстановить привычный статус кво, но поняв, что Денис предпочел обидеться всерьез и надолго, начала его старательно избегать. Каждое утро я привычно провожала Дениса на работу: готовила завтрак, варила кофе с кардамоном, как он любил, и даже сидела с ним за столом, пока он ел, стараясь не нарушать традиции. Обычно по утрам мы обсуждали мелкие семейные дела и планы на день, но теперь Денис почти все время молчал, и мне приходилось лезть из кожи вон, чтобы поддерживать иллюзию нормальности. Зато вечером я старалась не пересекаться с ним лишний раз: отпускала няню и возилась с детьми до тех пор, пока не приходило время их укладывать, а затем долго не выходила из детской, притворяясь спящей. И лишь поздно ночью, когда Денис уже спал или притворялся спящим, я отправлялась в нашу спальню. Ситуация складывалась невеселая, а приближавшиеся выходные и вовсе обещали превратиться в двухдневную пытку.