Дания
Денис вернулся домой в понедельник вечером, улыбающийся, бодрый и уверенный. По его меркам, он пришел довольно рано, настолько, что успел поиграть сияющими от радости мальчишками. Пока он их укладывал («Я соскучился, а тебе полезен перерыв в рутине»), я сидела на веранде и с легкой тревогой ждала момента, когда мы останемся с ним один на один. Наконец, он вышел на веранду с двумя огромными бокалами, в нижней части которых плескалась темно-красная жидкость – его любимое супер-тосканское вино. Я не люблю красные вина, но в тот момент предпочла не отказываться, во избежание малейших поводов для недовольства. Во мне боролись противоречивые чувства: подозрительность не заглушала смутного раскаяния и вполне ощутимого страха, связанного с просьбой к Даньке. Согревая бокал в ладонях и не отрывая взгляда тянущегося до горизонта урбанистического пейзажа, я осторожно спросила:
– Как прошла твоя командировка?
Денис небрежно отмахнулся:
– Обыкновенно прошла, ничего особенного. Командировка как командировка. Лучше расскажи, как ты провела выходные без меня?
– Ты знаешь, неплохо. – Ответила я и уловила нотки вызова в собственном голосе. – Честно говоря, дома я была далеко не все время. Пару раз встречалась с ребятами по поводу нашего исследования. Мы познакомились с сестрой одной девушки, умершей от острой иммунной реакции. В общем, было чем заняться.
– Среди ребят, надо полагать, был и Филипп? – Прохладным тоном уточнил Денис.
– Филипп с Ольгой (ты ее тоже видел) уехали, я же тебе говорила. В Москве только мой тезка и Марк.
– Программист и биолог?
– Ну да.
Я ждала более жесткой реакции, но Денис ограничился лишь парой коротких вопросов. То ли в отсутствие Филиппа мое общение с теми, кого он воспринимал как мальчишек-ботаников, его не беспокоило, то ли чувство вины заставляло вести себя мягче обычного. Не по-июньски пасмурный вечер сжалился и распахнул перед нами панораму апельсинового заката. Последние лучи солнца раскрасили бесконечный лес многоэтажек в цвета загара и воспламенили вино в бокале рубиновым свечением. Воздух становился прохладнее, Денис принес плед, собственноручно укутал меня, превратив в неподвижный кокон, и расположился на диване со мной на коленях. Мы незаметно втянулись в разговор о детских проделках, новостях у общих знакомых, домашних делах, планах на августовский отпуск и прочих мелочах, составляющих суть повседневной жизни и не интересных никому, кроме самой супружеской пары. Тревоги и подозрения последних дней как будто растворились на время в июньском воздухе. Денис тоже казался умиротворенным и даже, пожалуй, счастливым. Как я могла подумать о существовании любовницы? Выше всего в жизни он ценил две вещи – семью и работу, а романчик на стороне поставил бы под угрозу как минимум первое.