Камень нерушимый (Белоусов) - страница 12

— Идите, мальчуганы, к себе. Мы будем говорить с гостем.

А тетушка Савдана тем временем торопливо накрывала на стол: в этом доме никого не отпускали, не накормив прославленными лепешками. Мужчины сели за стол, и Гафитулла вопросительно посмотрел на гостя.

Я хочу расспросить о мальчике, который у вас живет, о Павле, — медленно начал Григорий. — Я в войну потерял жену и сына. Вы поймите меня, пожалуйста… Мне кажется, я нашел сына. Это — Павлик. Гафитулла долго и пристально смотрел на Григория.

— Да, вы похожи друг на друга, — сказал он задумчиво. — Может быть, это и так. А может быть, и не так — может случиться, что ты ошибаешься, правда?

— Так вы расскажите мне о мальчике.

— Рассказ мой короткий. В сорок пятом году ко мне пришел человек — не важно какой — и сказал, что было бы хорошо, если бы я согласился взять на воспитание мальчика. Это было в Казани. У меня только один сын. Поэтому я согласился. Мальчик был совсем маленький, ему шел только четвертый год. С тех пор Павлик Ганин живет в моей семье, родным стал. Вот все, что могу тебе пока сказать. Если хочешь все узнать точно, напиши в Казань… Нет, ты лучше съезди туда. Найдешь директора, найдешь старых воспитателей. Тогда будешь знать точно. И если он тебе сын, если он согласится пойти к тебе, я совсем не буду спорить… А пока лучше не будем говорить никому. И пусть не знает ничего мальчик, пусть он не волнуется раньше времени. Хорошо?

Григорий вздохнул и взялся за кепку. Гафитулла налил еще по рюмке, и они выпили на прощание. Провожая гостя к дверям, Гафитулла говорил весело и радушно:

— Заходи в любое время! Всегда буду рад гостю. Считай, что мы теперь приятели…

Когда дверь за гостем захлопнулась, Гафитулла заметил, что тетушка Савдана плачет.

— Какой дурной ум у женщин! — раздраженно сказал он. — Отец находит потерянного сына! Это хорошо. Зачем плакать? Надо радоваться.

На рассвете к дому Гафитуллы подошла машина. В ней сидел инженер Верес и дремал. Без трубки он как-то не был похож на себя.

Ребята уселись, и «победа» понеслась. Когда совсем рассветало, они отъехали от прииска уже километров на тридцать. Лес кончился. Вдали виднелась железнодорожная станция, слышны были басовые гудки электровозов.

На станции Верес, выспавшийся за дорогу и посвежевший, велел мальчикам подождать, а сам направился в кассу. Вскоре подошел поезд. Шумя и толкаясь, пассажиры устремились к вагонам. Пришел Верес. Невозмутимо попыхивая трубкой, он подождал, когда все войдут в вагоны, и только после этого дал мальчикам команду заходить. Люди спешили и толкались напрасно — в вагоне места было много.