Сиротки (Вой) - страница 182

– Дай руку, кретин! Без крови этот свиток и твоя клятва ничего не стоят!

Егерь, помявшись, протянул ему дрожащую руку, и Свортек крепко сжал ее, изо всех сил прижимая рану к ране, смешивая бракадийскую кровь с хиннской. Алые капли стекали с пальцев и падали на камень.

– Я клянусь, – произнес Свортек и надавил сильнее.

– Я клянусь! – закричал Латерфольт.

Свободной рукой кьенгар забрал у него свиток и поместил в кровавое месиво между ладонями, а затем на несколько мгновений закрыл глаза и застыл, раненый, безоружный, но совершенно к этому равнодушный. Спустя несколько долгих секунд он открыл глаза и отпустил руку егеря. Латерфольт спрятал подарок в набедренной сумке.

– Теперь иди и убеди своих людей, что война окончена. Хотя бы на время. Я скажу, что ты и Хроуст мертвы. – Латерфольт не шелохнулся. – Ну же. Убирайся…

Но тот молча подошел к трупу и, пыхтя, попытался закинуть его себе на плечи. Голова, державшаяся на разбитых позвонках и полоске кожи, то и дело норовила упасть обратно на землю.

– Нет. Оставь! Он мне нужен. Он ведь хинн, как и ты, верно?

– Это мой человек, колдун. Я не…

– Это труп, Вилем! Зато он может спасти твоих живых друзей.

При звуке своего имени Латерфольт злобно нахмурился. Свортек, окончательно утомленный, снова закрыл глаза и сполз спиной по стволу. Латерфольт застыл; рукоять кинжала ткнулась в ноющую ладонь. Вот он, подходящий мо…

– Даже не думай.

Рваный ворон возник между кьенгаром и егерем, раздув зоб, но в атаку не спешил. Латерфольт вздохнул. От пережитого голова кружилась. Как он объяснит это Хроусту? Неужели он правда собирается пойти на поводу у человека, который только и делал все эти годы, что убивал его товарищей? У человека, который повинен в смерти его собственной семьи, какой бы та семья ни была?

Но слова и взгляд, которым он их сопроводил, заронили в сердце Латерфольта трепетный огонек надежды, а тяжесть свитка в сумке подкрепляла вспыхивающие в его мозгу образы. Дар. Мир. Хотя бы пару лет без погребальных костров… Разве это не стоит того, чтобы попробовать?

Уже скрываясь в лесу, он в последний раз обернулся на кьенгара. Тот проводил его взглядом, снова натянув на лицо ядовитую гримасу, но вдруг до Латерфольта донесся его невнятный шепот, похожий на сонный бред:

– Если ты вздумаешь меня обмануть, мерзкий лисеныш, я воткну в тебя сотню твоих же стрел.

За обедом Шарку усадили по левую руку от Хроуста. Латерфольт, который, как самый старший из Детей Хроуста, должен был занять место по правую руку, сел рядом с ней. Возникла заминка: Сиротки долго не могли решить, кому занять место егермейстера, и Кирш, как обычно вопя во всю глотку, уже протискивался к креслу. Но громовой голос Хроуста перекрыл гвалт: