Сиротки (Вой) - страница 7

Свортек отнял руку, взял Шарку за голову и притянул ее к члену:

– Ты знаешь, что делать.

Собаки встретили Шарку радостным лаем и принялись расталкивать друг друга, чтобы оказаться поближе к девушке.

– Тихо вы, – проворчала она, поднимая ведро с объедками. – Всем достанется. Хватит вопить. Вам тут и так не рады.

Она рассеянно потрепала одну за ухом. Собаки были самые разные, от дворняг до убежавших или выброшенных охотничьих псов и плодов их кровосмешения. Многие даже были похожи на волков: крупные, длинноносые, с нахальными желтыми глазами, – но повадки их были исключительно собачьими.

Шарка любила эту свору, а свора любила ее. Конечно, любовь собак не была безусловна, но среди этих существ без камня за пазухой – какими бы вонючими и блохастыми они ни были – она чувствовала себя в безопасности.

Где-то вдали все еще гремел марш солдат, возвращавшихся в столицу после очередной битвы в полях. Точно так же он гремел два дня назад, когда в «Кабанчике» появился высокий гость. Саму битву в Тхоршице почти не слышали: говорят, для противников короны она закончилась быстро и бесславно. Горстка измученных оборванцев – последние головорезы Яна Хроуста – канула в Лету. Кто знает, может, это и правда была последняя битва Бракадии и можно навсегда попрощаться с бесконечной войной?

Виски Шарки пронзила резкая боль, и она едва подавила рвотный позыв. Боль и тошнота преследовали ее все эти два дня, то стихая на пару часов, то накатывая с новой силой. И Шарка злилась – злилась сильно, так, как обычно себе не позволяла, потому что именно сейчас она не могла, не могла, не могла дать себе захворать. Она опустила руку в карман и ощупала кольцо, словно ждала, что оно ее исцелит, – но, конечно, ничего не произошло. Шаги все так же гремели в отдалении, псы кружились вокруг Шарки, переругиваясь и сбивая друг друга с ног, а кровь бешено пульсировала в голове и животе.

– Шарка! Милая!

Собаки захлебнулись лаем и понеслись к хорошо одетому крупному юноше, который, широко улыбаясь и раскинув руки, приближался к девушке.

– Ох уж эти твои псы, сразу тут как тут! Ну и свора! – хохотал он, пока самые общительные из собак пытались лизнуть его в лицо.

– Душан, не кричи, – хмуро сказала Шарка. – Дивочак услышит, придет, увидит тебя и рад не будет.

– Как и ты, – весело ввернул Душан и наконец протолкался к ней через лающую возбужденную толпу.

Они обнялись: Душан воодушевленно, Шарка – едва подняв руки. От него не ускользнула ее болезненная бледность:

– Не расскажешь мне, что случилось?

– Ничего не случилось.