Морру тоже едва не освободили, но она извернулась и прошипела в ухо олуху, который подошел к ней с ножом, что план другой. Затем бросила сердитый взгляд на Урагана. Вот уж единственный, кого маска на лице Шарки не пугала, потому что он сам носил такую же без всякой магии. В Урагане не было даже намека на какие угодно чувства. За все десять лет, что Златопыт таскал его с собой, как самого верного пса и старательного наемника, Ураган ни разу не выказал ненависти, радости, страха, тревоги, словом, ничего человеческого.
Ответа на возмущенный взгляд Морры, конечно, не последовало. Но страж убрал нож, подхватил ее под локоть, все еще со связанными руками, и повел к дереву с пленниками. Ее усадили поодаль от брата и сестры, но к дереву привязывать не стали. «Безмозглые кретины», – злилась про себя Морра. Что ж, без Златопыта и Рейнара придется продираться через тупость воинов самой…
Не было для Морры ничего гаже, чем это равнодушие. Отряд Урагана составляли пустоголовые вояки, желавшие как можно скорее разделаться с врагом и отправиться за долгожданной наградой, или же мучители, которым лишь бы побольше кишок выпустить… Что ж, его величество, наверное, именно в этом видел свою главную опору и надежду, вот и вырастил не одно поколение подобных людей.
Свортек уговаривал его попробовать другой путь и даже немного преуспел – доказательством тому была Гильдия Чудес при всех ее недостатках. Но Свортека не стало, зато верных блюстителей королевской воли появлялось все больше и больше с каждым годом. Легко приносить своей стране кровавые победы, имея в руках смертоносное оружие… А вот для того, чтобы заставить эту страну думать по-другому, одного оружия недостаточно.
– Лишка, – прошептала Морра. Девушка не шелохнулась; ее голова свесилась на грудь, лицо прикрывала копна спутанных волос. Морра повернулась к Дэйну. – Томи, можешь разбудить ее?
Мальчик с недоумением и злостью посмотрел на нее. Его руки – его голос – были связаны.
– Черт! Ну, хотя бы пни ее, ты достанешь. Пожалуйста, Томи…
Немой поморщился и отодвинулся от Морры, насколько мог. Странно, она вроде ничем себя не выдавала, но мальчишка с самого начала почувствовал в ней угрозу. Уже не первый немой на ее пути так хорошо слышал больше, чем просто звуки. Возможно, и этому маленькому оборванцу были доступны голоса душ. Не зря Свортек верил: в немых, слепых, глухих детях, как и в тех, кто родился без ног или рук и обречен на жизнь изгоев, заложена особая сила, которая, задавленная идиотами, со временем гаснет. Но вот если вовремя ее заметить, дать ей разгореться, развить…