Видать, не такой уж он и тупой…
– Спрячь, пока они не увидели, – тихо сказала Морра, и Фубар послушно кинул мешочек с травой в сумку, куда собирал все, что посчитал полезным. Она кивнула на свое плечо, и он, снова безупречно поняв намек, склонился над ней, делая вид, что проверяет бинты. – Хотя бы так мы сообщим Рейнару – если он догадается за нами вернуться, – куда направляемся.
– Но ведь ты слышала Шарку. Она хочет разделиться.
– Что ж, придется немного подыграть…
Размотав бинты, Фубар выругался себе под нос.
– Морра, ты в своем уме? Я должен это почистить, иначе ты…
– Как ты со мной разговариваешь? – презрительно сощурилась она. – Это наш единственный шанс.
Морра отвернулась к поляне, где существо, сотканное из стаи Шарки, уже вырыло огромную яму и теперь складывало в нее мертвецов. Глядя на то, как оно сбрасывает куски мертвой плоти, бывшие еще пару часов назад подчиненными не только Златопыта, но и ее собственными, Морра кусала губы до крови. Демоны тем временем начали засыпать братскую могилу землей.
Воспаленный ум Морры пытался родить метафору об одеяле из комьев земли, которым прикрывали навсегда уснувших воинов, но вместо этого она вдруг вспомнила, что сама не спала нормально со дня смерти Свортека. Сначала она упрямо отказывалась верить в его гибель и скандалила со всеми, кто осмеливался ставить рядом его имя и слова типа «смерть», «погиб», «пал» и прочие. Потом ее допустили к телу. Ночи стали временем страдания. Затем началась миссия, и она просто не позволяла себе уснуть рядом с ведьмой, которая украла самый опасный предмет во всей Бракадии.
Почему же теперь, когда оказалось, что предмет не имел никакого значения и что Дар застрял в глупой девке глубже, чем все думали, ее наконец стало клонить в сон? Прямо сейчас, когда демоны засыпают останки ее людей землей? Сейчас, когда немой ублюдок нашел нож? Сейчас, когда…
Размышления не помогли: Морра провалилась в липкий сон без сновидений.
Ее разбудил жар, растекшийся от плеча по всему телу. Он то усиливался, то переходил в озноб, но пару часов Морра, несмотря на лихорадку, все же проспала. Затем начался бред, в котором граница между сном и бодрствованием стерлась, а воспоминания перемешались с фантазиями, страхами, обрывками чужих историй, звуками из реального мира и множеством других вещей.
Когда сознание на мгновение прояснилось, огромным усилием воли она заставила себя собраться и оценить обстановку. Ее укутали в одеяла. Мир вокруг скрипел и двигался рывками, ветви деревьев уплывали назад – значит, ее уложили в телегу. Вокруг нагромоздили мешки, сумки, корм для лошадей. Куда они едут? Она приподнялась на здоровой руке, но увидела все тот же дремучий лес.