А вот появившаяся Алена держалась с людьми просто. И ничего она не важничала. Наоборот стеснялась. И одета была очень простенько – джинсы и маечка как у Альдоны. Только в олимпийском стиле – с кольцами, факелом.
– Ну, чего ты дичишься? Помнишь, как вместе в клипе снимались?
Алена покраснела, посмотрела на Мирославу, потом на Альдону. Кивнула. Скромняшка…
– Вить, где танцевать будем? – Мирослава прибавила звук в музыкальном центре, потянула меня за рукав рубашки к выходу из гостиной – в холле? Но там душновато будет. Еще на крышу можно выйти, пойдем глянем?
Чего бы не глянуть. Да… кучеряво живут родственники Байбаковых. Вид с площадки на крыше дома открывался прямо на Метростроевскую улицу – будущую Остоженку. Понятия «золотой мили» еще нет, а золотая молодежь уже тут как тут…! Теплый августовский ветерок трепал цветочки в кашпо, выставленных вдоль красивого ограждения, из окна миркиной квартиры доносилось «бринг ми халеру». Вслед за нами на свежий воздух потянулись и студенты.
– Да, тут пойдет – кивнул я – только музыкальный центр нужно сюда притащить. А такой удлинитель найдешь?
– Зачем удлинитель? Здесь в специальном щитке розетки предусмотрены! – похвалилась Мирка. Ну, да… кто бы сомневался.
Пока народ бегал за музыкальным центром и расставлял колонки на площадке, я взял гитару в руки. Давненько я не держал ее в руках. Хотя нет… недавно в бане у Устинова генералов развлекал. Но там, конечно, был иной репертуар, здесь же нужна веселуха. Но начнем пожалуй, с «романтИка».
– Вновь о том, что день уходит с земли,
Ты негромко спой мне,
Этот день, быть может, где-то вдали,
Мы не однажды вспо-омним.
Вспомним, как прозрачный месяц плывёт
Над ночной прохладой,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Народ притих, подобрался ближе. Рядом пристроился Цой со своей шестиструнной, Алька тихонько подхватила припев
Всё пройдёт – и печаль, и радость,
Всё пройдёт – так устроен свет.
Всё пройдёт, только верить надо,
Что любовь не проходит, нет.
Вот она сила искусства…! Я еще не допел первый припев, а глаза девушек уже заблестели. Кто-то включил фонарь на ручной видеокамере, начал снимать. Вспышка слепила, но я стоически терпел. Сколько мне еще под софитами петь…
– Спой о том, как вдаль плывут корабли,
Не сдаваясь бурям,
Спой о том, что ради нашей любви
Весь этот мир придуман.
Спой о том, что биться не устаёт
Сердце с сердцем рядом,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Простенькая песня Боярского стала тем ключиком, что отворил дверь вечеринки. Народ потребовал: «Еще!» Я кивнул Цою, и мы дали им «еще» – врубили во весь голос «Перемен». Внизу на улице начал собираться народ – особенно после того, как Пашков приладил микрофон к музыкальному центру.