– Терпи, братка, терпи, госпиталь уже близко! – донеслось до меня.
Что, опять госпиталь? Опять что-нибудь отрежут?
– Где я? – смог выдавить я из себя два простых слова.
– Нашли тебя возле танка наши ребята, что вперед шли. Мы санитары, несем в санбат, а там и госпиталь вскоре. Потерпи.
– Что… с… ногой?
Слова складывались тяжело, некоторые буквы проглатывались, и даже самому было непонятно, что я говорю. Голова просто раскалывалась, язык заплетался, боль…
– Ранен ты, братка, тяжело ранен. Но ничего, вылечат, ты же знаешь, у нас лучшие врачи. Вылечат!
– Ноги… Ноги целы? – почему-то волновали именно ноги, может, потому, что я уже их ранее терял? А так резало и ломило все тело, боль была повсюду.
– Целы, – успокаивающе отвечали мне, – целы, посекло немного, но ничего.
Получив ответ, голова машинально начала соображать. Ноги целы? А почему я их не чую? А руки? Левую не чувствую, как и ноги, а правая как не своя. Вроде хочу поднять ее, а не могу, это как во сне бывает. Поднимаешь что-то, а никак не можешь, хотя и знаешь, что предмет легкий, но не выходит.
Внезапно тряска закончилась. Кажется, меня опустили вниз, на землю. Движения больше не было, с тряской ушла и часть боли.
– Танкист? – услышал я, причем вопрос был не ко мне.
– Да, ребят. Еще один танкист…
– Жалко пацанов, только сформировали – и в такое пекло, жаль…
– Всех жалко, – вновь тот же голос, что уже уговаривал меня потерпеть.
Он как-то выделялся среди других. От слов, что он говорил, у меня внутри все сжималось. Даже не от самих слов, а от того, как он говорил. Буднично так, словно привык к этому давно, а меня как будто и не было рядом.
– Что поделаешь, война вон как разошлась, сколько еще таких мальчишек будет…
Когда меня водрузили на операционный стол, я потух. Сознание буквально выключилось, даже подумать не успел. Пробуждение приятным не оказалось. Очнулся от того, что меня тупо рвет. Без сознания лежал, а почему-то рвет. Сильные руки с двух сторон держали меня, голова была наклонена вниз, свешиваясь с постели, и я блевал.
– Очнулся, Арсений Петрович, он очнулся, – услышал я над собой голоса.
– Все, все, больше не буду, – пробормотал я.
Меня осторожно уложили на кровать, ну, или лежанку какую-то. По обе стороны от меня два мужика в форме, рукава закатаны, видны сильные руки. Помещение серое, с темным потолком и стенами, буквально нависающими надо мной. В поле зрения попал еще человек. Этот был уже не в форме военного, а в грязно-белом халате и шапочке.
– Ну-с, молодой человек, вы живой? – вообще-то об этом я хотел спросить, а тут…