— Ну, я спрашивал не у тебя. А вопрос, конечно, глупый. Тогда другой вопрос тебе: с чего нам начать? С Выборга или Нарвы?
Аленушка сразу же ответила:
— С Выборга!
Скопин-Шуйский с удивлением спросил:
— А почему с него? К Нарве ведь отсюда ближе идти.
Девушка-ведьма ответила неожиданно:
— Потому что мы Нарву при Иване Грозном уже брали, а Выборг еще нет!
Скопин-Шуйский согласился:
— Можно пойти и на Выборг.
Аленушка довольно кивнула:
— Этот город на побережье Балтики мы сходу возьмем! А далее шведам придется потесниться!
По случаю победы Скопин-Шуйский решил в Новгороде устроить знатный пир и представления. Но, чтобы не терять даром времени, отправил к Выборгу Алексея Сотникова. Князь прихватил с собой три полка русских воинов, переодетых под шведов, рассчитывая захватить город сходу и малой силой.
Скопин-Шуйский же остался командовать основными, менее мобильными и быстрыми силами, чтобы прихватить с собой артиллерию и пойти к Нарве, а далее двинуться на Ревель.
Путь предстоял непростой, но Скопин-Шуйский планировал обеспечить русским выход к морю и показать, как брать крепости. А пока можно было отпраздновать легкую победу.
Девушки-служанки разносили пировавшим еду и напитки. Воины устроили шуточное представление: дрались на палках и кулаках. Аленушка тоже приняла участие в забаве и показала себя в кулачном бою первоклассной воительницей, способной уложить мощных бойцов. Она крутилась, словно заводная юла, сбивая солдат с ног.
Скопин-Шуйский сам вышел на ринг намного помахаться с молодыми бойцами.
Впрочем, он и сам молод, только длинная, начавшая седеть борода и бычье телосложение делали его на вид старше реальных лет.
А потом воевода продолжил трапезу, налег на кабанью голову с соусом. Ел Скопин-Шуйский со смаком и пировал с размахом. Очень нравились ему различного рода восточные приправы. Попробовали и захваченных у шведов вяленых ананасов и бананов. Редкое угощение, которое приятно было запивать трофейными заморскими винами. Скопин-Шуйский много пил, внешне почти не пьянея, широко улыбался и получал массу удовольствия. Вот оно — счастье полководца. Даже нашли и пригласили музыкантов, которые играли на современных инструментах, изготовленных на заводе Сотникова. Музыка лилась задорная, заводная. Все стремились повеселиться от души.
Скопин-Шуйский хорошо поел и погрузился в сон прямо на столе. Ему снилось, будто он, могучий взрослый мужчина, превратился в полуголого мальчишку, да еще, по-видимому, раба.
Ему что-то втирают, пытаясь взбодрить, но усталость и глухая боль в мышцах все равно давят тягучим удавом. Скопин-Шуйский с тревогой, которая просачивалась через накипь усталости, сказал: