«Ага! Так я ещё и твой трофей, милочка! — подумал про себя застрявший где-то в серой зоне между явью и сном Люк. — Что спасла, спасибо, конечно, но трофеем я быть точно не хочу и в память свою я вас не звал!»
С этой мыслью, с трудом держась на зыбкой поверхности сознания, Люк собрал все свои силы и мысленно потянулся к Потоку — и Поток откликнулся на зов сына своей хозяйки. Мгновенно. И последнее, что услышал юноша, окончательно погружаясь в розовую бездну, было:
— Сестры! Жжется! Да у него защита, и мощная! Быстро! На помощь! Ломаем все вместе!
— За руки, за руки, сестры, в цепь! Быстро!..
3.
Окончательно Люк пришел в себя ночью. Вокруг — кромешная тьма, хоть глаз выколи — ничего не видно.
На удивление быстро он встал на ноги, чувствуя себя полностью обновленным, вернее, заново рожденным, и огляделся.
Первое, что он заметил, что он был совершенно наг. Люку стало жутко неудобно при одной мысли, что все эти «сестры» созерцали его в таком неприглядном виде. Но тут же его поразила другая мысль: «Ну, дела! Я — голый, и мне не холодно!» И действительно, температура воздуха там, где он находился, была как в жарко натопленной комнате.
Люк посмотрел вниз и обнаружил, что рядом мягкое ложе, что-то вроде тюфяка, набитого душистым сеном, но одежды своей так и не нашел. Пришлось ходить пока голышом. Благо, видно почти ничего не было, но все-таки свет звезд помогал различить силуэты тех самых странных деревьев, что раньше он видел лишь издали, а под босыми ногами шелковым ковром расстилалась мягкая трава.
«Видимо, я в гостях у хозяек этой рощицы. Интересно, смогли ли они взломать мою память?» — с тревогой подумал Люк и принялся мысленно прощупывать поставленную защиту.
Нет, с облегчением убедился он, здесь все было в порядке, замок не взломан — стена солнечного пламени по-прежнему защищала его сознание и память от посягательств чужаков.
«И все же ясно, что они догадались, что имеют дело не с обыкновенным охотником», — с досадой подумал он — тщательно сберегаемое им инкогнито было наполовину нарушено. Почему-то ему не захотелось больше оставаться в этой, такой ранее вожделенной, роще, а всплывшие из глубин сознания слова «розовой» про «трофей» и про «взлом» наполнили его душу праведным гневом. Теперь он не доверял ей ни на мизинец!
И все же что-то надо было делать, хотя бы найти, наконец, какую-нибудь одежду и прикрыть наготу — ведь не ходить же ему голышом, особенно среди дам — для этого он был готов даже запустить поисковое заклинание, но его намерение было предупреждено.
— Куда это ты собрался, а? Тебе полагается лежать ещё пару суток, не меньше, — раздался знакомый голос «розовой» — включать заклинание перевода уже не требовалось, говорила она на этот раз на общечеловеческом наречии, на котором с Люком говорил Азаил.