— Прекрати! Немедленно прекрати! Ты разве не видишь, что им больно! — воскликнул Ганин, совершенно забыв про страх, и приземлился рядом с козлоногим.
Но козлоногий лишь смерил его презрительным взглядом и злорадно рассмеялся, потрясая огромными, толстыми и острыми рогами.
— Больно!? Больно, говоришь?! А-ха-ха-ха!!! — и ещё пару раз, с видимым удовольствием, хватанул их бичом, так что огненные искры посыпались снова. — Да, пусть им будет больно! Пу-с-с-с-с-сть, а-ха-ха!
Ганин бросился на козлоногого и схватил его лапу обеими щупальцами, пытаясь вырывать у него бич — козлоногий же был больше двух метров ростом, без малого!
Но тот оттолкнул его, словно мешок с соломой, и Ганин кувыркнулся на траву.
— Скажи спасибо, что тебя не огрел! Не лезь в мою работу!
И козлоногий опять принялся стегать несчастных изо всех сил и лишь когда Ганин насчитал двенадцатый удар, одна из теней, жалобно взвизгнув, отцепилась, наконец, от своего любовника и бросилась прочь. Убежала и другая, но козлоногий ни за кем не гнался — он свою работу выполнил.
— Барятинский! Марш в свой сектор, пока ещё не всыпал — ты меня знаешь! А новичка не выпускай одного — если его сожрут, а ты был виноват — семь шкур спущу! Собаки у меня, сам знаешь! Тень затряслась от ужаса, когда все три пса единогласно зарычали, а змеи на их шеях зашипели, повернув свои морды в его сторону. Даже носорог издал дикий рев, обнажив почему-то львиные клыки.
— Ну, все, я пошел! — козлоногий бойко вскочил на носорога и вместе с собаками был таков, а тень, грустно понурив голову, медленно поплелась по пустынным рощицам и лужайкам обратно к отверстию тоннеля.
Когда оба путника вернулись на побережье светящегося озера, Ганин набрался смелости и, тронув тень за плечо — вся спина у неё была покрыта светлыми бороздками — то ли шрамами, то ли ожогами —, тихо, исполненным жалости и сострадания дрожащим голосом, сказал:
— Значит, ты из братьев Барятинских… Михаил или Алексей?
— Михаил… — еле слышно и также печально прошелестела тень.
— А где брат твой?
— А он в другой сектор ходит развлекаться — к мальчикам…
Ганина передернуло от отвращения.
— Хорошенькое развлеченьице, нечего сказать — бичами по спине!
Тень взглянула на него удивленно и пожала плечами.
— Хоть такое-ссс… Говорят, на уровне девятом, где убийц-с-с-с-сы сидят, раз-з-з-з-звлечения покруче — друг друга реж-ж-ж-ж-ут круглые сутки. Там, чтобы их раз-з-з-з-знять, надо бить раскаленными докрасна железными дубинками, а то и чем похуж-ж-ж-ж-же… Мы тут ещё блаж-ж-ж-женствуем! Девочки, сам видел, как на подбор и всегда готовы. Так что — вдруг повеселев, встрепенулась тень — ж-ж-ж-ж-живи да радуйс-с-с-с-ся! Кстати, а тебя как звать-величать? — тень приветливо протянула одно из щупалец.