Наконец, тоннель закончился и вслед за вороном Ганин влетел в длинный трапезный зал с огромным камином. Здесь его уже ждала Лилит вместе с Котом и Псом. Пес лежал у камина и на его мягкой шкуре уютно покоились красивые, словно выточенные искусным мастером по резьбе на слоновой кости, белоснежные обнаженные ноги Лилит, которые тот периодически любовно лизал своим розовым мягким языком, как это любят делать, наверное, все собаки. Кот, уютно свернувшись калачиком, довольно мурлыкал у неё на коленях, подставляя свою пушистую шелковую спинку ласковым тонким ручкам золотоволосой красавицы.
Ганин приземлился прямо у её ног.
— Я очень рад, что ты в добром здравии, возлюбленный Эш Шамаш, — сказала Лилит как ни в чем не бывало — спокойно, размеренно и по-королевски величественно. — Правда, ты потерял в размерах, но это поправимо… Ты уж извини, но пришлось тебе расстаться с телом — его восстановить уже было невозможно — еле двигающийся полутруп. Главное, душа уцелела — этого для нас достаточно! И, как я вижу, теперь вполне вменяемая… Ладно, лирику напотом! Вукху, элексир жизни господину! — и хлопнула в ладоши.
Ворон вспыхнул фиолетово-лиловыми искрами и в одно мгновение обратился в горбатого клювоносового карлика с черными маленькими глазками и тонкими по-птичьи ручками и ножками, с иссиня-черными жидкими волосиками хохолком. Он бросился к очагу и снял котел с крючка, весь наполненный кроваво-красной жидкостью с золотыми прожилками, и не без труда поставил его прямо на стол. Он хлопнул в ладоши, и в руках его оказалась длинная соломинка, из которых обычно пьют сок. Ганина не нужно было просить дважды. Его уже тянула к странной жидкости неодолимые голод и жажда. Он чувствовал, что ему просто необходимо все это выпить, иначе он просто-напросто тут же умрет! Он вспорхнул на стол и, жадно схватив соломинку, стал, швыркая и сопя, пить. Напиток напоминал чем-то глинтвейн, приторно-сладкий, обжигающе-горячий, но с привкусом крови. Уже первые глотки странной жидкости стали наполнять его неистовой жизненной силой. Он почувствовал, как начинает потихоньку расти и крепчать. Его тело раздувалось не только ввысь, но и вширь, сознание прояснялось, он становился все сильнее и сильнее. Вот уже он смог пересесть на стул, а потом и стоять на полу, вполне дотягиваясь до крышки стола. Вместо щупалец у него появились руки и ноги, череп оброс густой шелковистой шевелюрой.… Лилит всякий раз удовлетворенно кивала, внимательно следя за изменениями во внешности Ганина.
Наконец, жидкость в котелке закончилась.