— У него всю жизнь «срочнее некуда», «кровь из носу» и «все такое прочее» в придачу! — с досадой махнув рукой, ответила Снежана. — А в результате я ни отпуска нормального уже лет пять не видела, ни выходных!
Снежана встала с постели и отправилась в ванную. «Пусть хоть весь мир разорвется на куски, а ванную я приму спокойно, как полагается!» — упрямо подумала она и вывернула краны на полную катушку.
Снежана приняла «как полагается» не только ванную, но и съела вкусный мамин завтрак и выпила большую кружку черного ароматного натурального кофе. Все это время мама просто дырки сверлила в её голове своим взглядом, видимо, ожидая подробностей о её вчерашних приключениях, но Снежана упорно и с некоторым тайным наслаждением продолжала завтракать молча. И лишь когда последний кусочек был съеден и последний глоток кофе выпит, Снежана вдруг посмотрела в глаза матери и сказала:
— Все было хорошо, мама. Просто замечательно! — и почему-то, не удержавшись, прыснула от смеха. На душе у неё было легко, хорошо и светло. И даже этот дурацкий звонок Константина Михайловича, её шефа, не мог ей испортить до конца настроения от чудесного вечера.
А мама — кругленькая румяная женщина с веселыми морщинками у глаз и полных губ — рассмеялась в ответ и, присев рядом с дочерью, обняла её и погладила своими большими ласковыми руками по золотистым волосам:
— Я рада за тебя доченька… Какой он?
— Мам! Обещаю тебе, как только будет у меня свободная минутка, обо всем тебе расскажу, честно-пречестно! — и чмокнула маму в румяную полную щеку. — А где Светик?
— В школе уже, отвела давно, ещё утром…
— Ой, а сколько время-то?.. Ах! Почти двенадцать! Боже мой! Ну и спать я… За весь год наверное выспалась!
Снежана вскочила с табурета и бросилась в зал, открыла ноутбук и позвонила по скайпу шефу.
Шеф ответил сразу же, будто нарочно её ждал. На экране показалось осунувшееся беспокойное круглое «лягушачье» лицо с маленькими глазками с красными опухшими веками и мешками под ними, толстыми висячими щеками, двойным подбородком, оттопыренными ушами. Глазки его суетливо бегали и выглядел он явно встревоженно.
— Ну что, проснулась, спящая красавица? — натянуто улыбнулся толстыми губами Константин Михайлович, которые в сочетании со слишком большим ртом, делали его улыбку похожей на улыбку болотной жабы. — Я знаю, знаю, знаю — тут же замахал он рукой на экране. — Виталий мне уже все рассказал. Ты, безусловно, давно заслужила отгул. Но обстоятельства — ты же знаешь, для нас, журналистов, это небесные боги! — требуют от нас зачастую невозможного…