Как только подсудимый вошел в большое помещение, заставленное лавками, так сразу же судьи, почему-то все женщины, разошлись по своим местам. Судья села в центре небольшого стола, покрытого красной материей, по бокам от нее — народные заседатели, одна из которых работала дояркой в совхозе, а другая — полеводом. Справа от судейского стола села, оправив короткую юбку, стройная, с живыми, улыбающимися глазами прокурор, слева — защитник, полная, с добрым, усталым лицом пожилая женщина. Рядом с нею пристроилась сухонькая, озабоченная секретарь суда. Она дождалась, когда люди разместились по лавкам, поглядела на передний ряд, где должны были находиться свидетели, после чего стала называть фамилии.
Первой она назвала жену подсудимого — Екатерину Павловну Авилову. За то время, как случилась в ее семье беда, она сильно похудела, даже состарилась, и теперь стояла сутулая, будто кто ее давил к земле.
— Здесь я, — ответила Авилова. Голос ее прозвучал тускло, без прежней веселой уверенности.
Затем был назван Сергей Зимин, сын ее от первого мужа, студент третьего курса сельскохозяйственного техникума, мрачноватый парень в коротком пиджачке с разрезами по бокам и густой черной челкой, закрывавшей лоб.
— Здесь! — не разжимая губ, ответил он.
— Авилова Елена! — сказала секретарь.
— Здесь, — ответила дочь подсудимого. Она встала, и все увидели вытянувшуюся не по возрасту, с тонкой шеей и заплаканным лицом девочку лет тринадцати.
— Здесь! — бойко ответила свидетельница Петрова, когда назвали и ее имя, соседка Авиловых, осадистая женщина с пышной грудью и крепкими короткими ногами, горожанка, приехавшая на отпуск в деревню.
Когда были названы все свидетели и их попросили выйти, начался суд.
Подсудимый сидел перед судьями на выдвинутом вперед стуле, и всем в зале была видна его опущенная стриженая голова, синевато-бледная и потому казавшаяся маленькой по сравнению с сильной загорелой шеей и широкими угловатыми плечами.
Судья попросила Авилова Николая Васильевича — так звали подсудимого — встать. Он встал. Когда судья начала задавать ему вопросы, он повернулся к ней левым ухом, напряженно вслушиваясь. Но, отвечая, каждый раз выпрямлялся и старался глядеть прямо и честно в глаза судье. Она спросила его, где он родился, в каком году, женат ли, сколько детей, служил ли в армии, где работает. На все вопросы Авилов отвечал негромко и однотонно. Родился здесь, в деревне Кузёлево, лет тридцать пять, женат, трое детей, в армии не служил, работал в колхозе трактористом.
Сбоку от него сидел милиционер. С довольным видом он поглядывал то на судью, то на подсудимого, и чувствовалось, что ему нравится быть во всем происходящем одним из главных действующих лиц. Нравится и то, что подсудимый ведет себя тихо и, надо надеяться, так спокойно и проведет себя до конца суда. Когда подсудимый ответил на все вопросы, милиционер удовлетворенно кивнул головой и посмотрел на судью, как бы говоря: «Все в порядке, можете продолжать дальше».