Второе, что я вам должна сообщить, — это то, что я срочно улетаю на похороны моей матери, — и показала телеграмму. — Вместо меня руководить компанией, в период моего короткого отсутствия, я поручаю своему доверенному лицу господину “Х”.
Прошу вас не ослаблять внимания к деятельности компании. Усильте, пожалуйста, внимание экономическому росту ее деятельности. Это наша жизнь. Это наше благополучие. До свидания. Заседание окончено».
Через несколько часов графиня Косторская уже сидела в кресле самолета, летевшего в Париж.
В одном из аэропортов, где авиалайнер производил дозаправку топливом, к графине подошел у трапа самолета человек в форме служителя аэропорта, и она узнала в нем сотрудника управления, где служила, и очень обрадовалась этой встрече, но служитель подал незаметно для окружающих знак и тихо сказал: «Дайте ваш билет, а сами идите на стоянку к самолету бортовой номер такой-то, и там вас встретят. Ваш багаж получите в столичном аэропорту через двое суток». Взял билет и пошел к стоящей неподалеку даме, точно в таком же одеянии, как и графиня, и с нею молодой человек атлетического телосложения.
Служитель передал молодому человеку авиабилет и сопроводил пару по трапу в самолет.
Джина узнала в стоящей женщине Фердэнэ, роль которой она играла в Стамбульской тюрьме около трех лет тому назад. «Почему и зачем она здесь? — подумала Джина. — Ведь она находилась в заключении на территории моей страны. Причем ее строго охраняли. Так что она сбежать не могла. Да еще с нею наш сотрудник в форме служащих аэрофлота. Он взял мой авиабилет и передал ей. Меня же снял с рейса. Что бы это значило?»
Делать было нечего, и она отправилась на стоянку самолета с бортовым номером таким-то.
Подошла к самолету и увидела второго сотрудника своего управления, который передал ей другой авиабилет и сопроводил в салон самолета. Сел в кресло рядом с нею, вздохнул и только теперь сказал: «Здравствуйте, Джина! С этой минуты ты опять Джина! Графский титул передан другой особе. А мы в путь на Родину, в свое родное управление. Нам опять предстоят серьезные дела».
Как только авиалайнер приземлился в аэропорту Парижа, у трапа самолета Фердэнэ встретили ее слуги и хором не говорили, а прямо кричали: «С прибытием вас, графиня Косторская! Мы рады вас видеть в полном здравии».
Новая графиня Косторская (Фердэнэ) села в поданную ей машину, а встречавшие слуги сели в другие машины, и эскорт машин направился в отведенную графине резиденцию.
* * *
Прошло три дня с момента возвращения Джины с длительной командировки в сопредельную страну. Она опять дома, в своей родной и горячо любимой стране. Опять вокруг нее свои родные и добрые люди — собратья по профессии, так же рискуя жизнью, как и она, убывающие в длительные и короткие служебные командировки, окружают ее теплом и ласкою.