От удивления и радости Герман чуть не упал в обморок. Но сила воли и сильное нервное напряжение позволили Герману выдержать это стрессовое состояние, и он не потерял сознание. «Боже мой, — подумал Герман. — Здесь есть электрическая энергия. Следовательно, здесь можно жить. Но жить можно, если в ракете будет и еще многое, что обеспечивает жизнь». Герман, конечно, не надеялся найти живые существа в ракете, но элементы жизнеобеспечения могли быть.
Он нажал на синюю кнопку со стрелкой еще раз. И опять — треск и искры. Что это может быть? Герман вернулся к схеме-чертежу и стал внимательно рассматривать и изучать вокруг синей кнопки. Здесь, ниже синей точки, было что-то написано и были стрелки, указывающие в одну и ту же точку. И эта точка находилась на середине двери. Нажал на нее — загорелась лампочка внутри синей кнопки. Он нажал на синюю кнопку, и тяжелая герметическая дверь мгновенно сдвинулась в сторону, открыв при этом вход в головную часть ракеты. В головной кабине было темно. Осветив фонариком кабину, Герман увидел два стоящих рядом кресла, в которых сидели два космонавта в скафандрах, совсем не похожих на наши скафандры.
У Германа опять закружилась голова, затряслись руки и ноги, и ему стоило огромных усилий, чтобы не упасть. Его охватила и радость и страх. Чего больше? Радости или страха? Этого не мог сказать и объяснить и сам Герман.
Перед космонавтами была красочно оформленная панель, на которой было совсем немного приборов: указатели высоты и скорости полета, показатель наличия топлива в баках, ручки регулирования рыскания ракеты по вертикали и горизонтали, кнопка запуска двигателей и ручки управления закрылками и рулевыми лопастями на хвостовой части ракеты. Выше этих приборов и кнопок находился экран компьютера, и это был телеэкран с кнопками и ручками внизу. Рядом с экраном был прибор, показывающий герметичность корабля, и этот прибор светился и издавал какие-то непонятные звуковые сигналы.
Герман вспомнил, что оставил открытым входной люк, и быстро вернулся к нему, закрыл, вернулся в кабину пилотов — прибор уже погас, и звуковых сигналов не было слышно. Герман очень обрадовался, и у него учащенно забилось сердце.
«Боже мой! — воскликнул он! — ведь приборы работают, а значит, ракета живет!» Ее срочно надо откапывать и освобождать от грунта, подумал Герман и бросился к выходному люку, но упал от бессилия. Опять головокружение, сильное недомогание и потеря работоспособности. Некоторое время он лежал не двигаясь, казалось, обдумывая свои дальнейшие действия...