Кэрран повернулся с мрачным лицом, все веселье исчезло. Он встретился со мной взглядом и ничего не сказал. Это плохо.
— Как ты можешь это терпеть? — пробормотала Андреа рядом со мной. — Я бы уже была там.
— Я не рассказала ему о спасении Саймана, — пробормотала я ей в ответ. — Если он хочет что-то держать в секрете, я не против. Когда настанет нужный момент, он мне все расскажет.
— Заприте этого человека, — скомандовал Сайман.
Подбежали два матроса, подхватили мужчину и унесли.
— Давайте приведем тут все в порядок, — крикнул Кэрран.
Когда люди рассредоточились, он подошел ко мне.
— Плохие новости? — спросила я.
— Ничего, с чем бы мы не справились.
Я кивнула, и мы пошли отмывать кровь с палубы.
Мы прибыли в порт Гагры уже в сумерках. Сначала мы увидели горы — широкие треугольные пики насыщенного изумрудно-зеленого оттенка, будто их застилал густой мох. Закат позади нас сместился правее, когда мы вошли в уютную бухту. Глубокие, почти пурпурные воды Черного моря посветлели до синего цвета.
Все двенадцать человек собрались на палубе. Оборотни выглядели встревоженными. Даже Джорджи, которая все встречала с улыбкой, казалась мрачной. Она стояла рядом со своим отцом, обняв себя руками, пока ветер трепал ее темные кудри.
— Ты в порядке, булочка? — спросил Мэхон.
— У меня плохое предчувствие, — пробормотала она. — Вот и все.
— Мне поднять флаг? — спросил Сайман.
— Да, — ответил Кэрран.
На мачте поднялся полосатый черно-серый флаг с черной львиной лапой.
Берег становился все ближе. Горы плавными изгибами соединялись с морем, уходя основаниями в воду. Пляж представлял из себя узкую каменистую полоску. Каменные пирсы прорезали волны, словно маня нас к берегу, а за ними на склонах гор стояли белые здания с колоннадами, обращенными к морю. Они показались мне греческими, но все свои знания о Греции я почерпнула из книг.
Вода вокруг стала бирюзовой. Резвый замедлил ход, затем вовсе остановился.
— Чего мы ждем? — спросила я.
— Сигнал от порта, — ответил Сайман. — Предлагаю вам пока собрать вещи.
Мы уже упаковались. Все, что нужно взять с собой, я сложила в рюкзак, который Барабас тут же у меня отобрал. По-видимому, как альфе, мне не положено нести свой собственный багаж.
Двадцать минут спустя с пирса выстрелила синяя сигнальная ракета.
— Мы готовы пристать к берегу, — сказал Сайман. — Когда вы сойдете, я уплыву. У меня есть дела в Туапсе, Одессе и Стамбуле. Я вернусь через неделю, или около того.
Это было как раз кстати. Сайман не любил скучать, а у нас и так хватало проблем без того, чтобы развлекать его.