- Тебе весело, мразь!? Херня, с перерезанной глоткой ржать не получится! – Сказал Рэдвуд, резко сменив тон беседы.
- Нет, братан, глотку порежут тебе. Сколько раз ты уже огребал? Но все равно приперся со своими козлами… - Выдохнул, глядя в глаза главе клана.
Меня сильно стукнули в спину, но Рэдвуд дал отмашку прекратить избиение.
- Может ты и прав, щенок. Купил навороченную пушку, и думаешь, что все можно. Но у тебя ничего не осталось. Девчонка потратит все жизни. Твоих дружков мы разобьем поодиночке. А тебя посадим на цепь как собаку…
- Возможно, я стану собакой. Но ты уже хуже шавки. Лаешь и визжишь над ухом, как старая проститутка, - выпалил я без раздумий.
Сзади кто-то усмехнулся, что вызвало бешенство Рэдвуда. Он подошел чуть поближе, приказал жестом поднять меня на ноги.
Затем ударил кулаком несколько раз, приговаривая, как заклинание:
- Это тебе за наш Сверхбункер, это за мой гребанный Скипетр, это за длинный язык… Это…
Вскоре Рэдвуд остановился, глядя на работу своих кулаков. По моему лицу текла кровь, кожа превратилась в горячую массу.
Но даже это не сбило с толку. Я, как не в чем ни бывало, улыбнулся кровавым ром, и сказал, рассматривая противника:
- Сверхбункер? Дебильное слово. С каких пор крысиные норы принято так называть.
- Убей его, командир! – Крикнул кто-то в толпе. А сам Рэдвуд зашипел от злости, словно обиженный кот.
- Ты не понимаешь, козел, какой приговор подписал. Этот день станет для тебя роковым. Ты будешь подыхать часов пять, если не больше! Твоя девчонка… Она посмотрит на это, а потом тоже умрёт. Грязная падаль, возомнила себя крутым персонажем. Ничего, мы сейчас поиграем.
- Поиграй со своей мамочкой, клоун! Только и можешь, что прятаться, как щенок! – Крикнула Линда, тут же получив по лицу.
Солнце весело играло на влажной траве. Небо прояснилось, превратившись в яркое лоскутное одеяло. И даже Бесы, убитые мной, смотрелись совсем не зловеще.
А изрытая земля напоминала малые грядки, где должны посадить рассаду цветов. Такое чувство, что все вокруг жаждало жизни. Умирать в такой обстановке совсем не хотелось.
Понимая, что выхода нет, я ощутил прилив грусти. Нельзя было, чтоб Рэдвуд это заметил. Потому продолжал пристально за ним наблюдать, нервируя своей непокорностью.
- Так, - сказал он, будто начинал важное дело. – Начнем с кровопускания, парни. Древний вид веселых забав.
- Пошел нахрен, - выдохнул я. Но всем было плевать.
Рэдвуд, тем временем, обнажил острый клинок, напоминавший небольшую лопату. Мужчина подошел ко мне ближе, рассматривая лицо и шею.