. Даже если он потеряет к ней интерес, если она превратится в полузабытую прекрасную вещицу в его доме, такое же украшение, как цветы и фонтаны, ему по-прежнему будет полезен ее голос, он по-прежнему будет к ней добр. Иногда, оставшись в саду в одиночестве, она думает об остальных волчицах, особенно о Дидоне, и скучает по их разговорам. В такие моменты ее переполняет чувство вины за свое намерение их бросить. Она успокаивает себя изощренной ложью, надеясь, что, если Плиний купит ее, она убедит его купить и Дидону и разделит с ней свою удачу. Воспоминания о Менандре обжигают болью, подобно прикосновению к горящим дровам, и она гонит их прочь.
На шестой день Амара уже не может читать от страха, что Плиний отошлет ее назад в лупанарий. Он не упоминал ни о ее скором уходе, ни о том, что желал бы оставить ее у себя подольше. Она тихо сидит в тени, когда в саду появляются два его знакомых.
В ожидании адмирала они останавливаются посплетничать у фонтана. Она не сразу понимает, о ком они говорят.
— …Ума не приложу, на что она ему сдалась. Только Плинию могло взбрести в голову взять домой какую-то забавную гречаночку, поющую на пирах.
Она изумленно приглядывается к говорящему. Он гораздо моложе Плиния и своим заносчивым, самодовольным видом напоминает Квинта.
Его собеседник стоит к ней спиной, но в его голосе слышится насмешка.
— Цецилий видел ее, когда заходил сюда на этой неделе. По его словам, она довольно хорошенькая, но вела себя совершенно нелепо. Чуть ли не дрожала от любовной тоски, не сводила с адмирала трагических глазок, а тот не обращал на нее ни малейшего внимания!
Первый мужчина хмыкает, подавляя смех.
— Что ж, надо отдать ему должное. Я был бы рад, если бы в его возрасте мне удалось внушить шлюхе такую преданность.
— Старик чересчур прибавил в весе. Будем надеяться, что она не доведет его до сердечного приступа.
Насмешки мужчин не задевают Амару, но ее сводит с ума собственная беспомощность. Она видит в другом конце колоннады Секунда, также прислушивающегося к их разговору. Ей не совсем ясна его роль в жизни Плиния, но она быстро догадалась, что он не просто управитель, а глаза и уши хозяина. На его обычно непроницаемом лице отражается гнев. Мужчины у фонтана продолжают праздно болтать, не замечая, что их беседа долетает до слуха рабов. Секунд смотрит на нее. От него не укрылось ее присутствие. Он улыбается, чуть заметно кивая ей на мужчин. Она понимает, что, за какой бы услугой эта парочка ни явилась сегодня к адмиралу, им предстоит уйти ни с чем.
* * *
Позже Секунд сообщает ей, что вечером Плиний будет ужинать с ней наедине.