Позже они лежат, переплетясь разгоряченными, влажными от пота телами.
— Я люблю тебя, — говорит он, осыпая ее поцелуями. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. — Она еще крепче прижимается к нему.
— Я никогда не встречал таких женщин, как ты. Ты никогда не просишь подарков. Единственное, о чем ты просила, — это чтобы я уделил тебе время.
Амара вспоминает своих подруг Дидону и Викторию. Она знает, что таких женщин, как она, много, но они редко встречают сочувствие, с каким относится к ней Руфус.
— Ты уже был более чем щедр, — говорит она. — Ты умеешь слушать. Ты оберегаешь меня, даже когда мы не вместе.
— Вот почему я тебя люблю, — произносит он, снова приникая поцелуем к ее губам. Потом он приподнимается на локте и, свесившись с дивана, что-то под ним нащупывает. С лицом, по-детски полным радостного ожидания, он вручает ей деревянную коробочку.
— Что это?
— Открой, открой!
Амара подчиняется. Внутри лежит серебряное ожерелье с янтарной подвеской. На мгновение она теряет дар речи от потрясения.
— Оно прекрасно!
Руфус помогает ей застегнуть украшение на шее.
— Должен сказать, на тебе оно и правда выглядит очень мило. — Он чрезвычайно доволен собственным выбором. — Я заказал его у одного из лучших ювелиров нашей семейной мастерской.
Амара уже видела ювелирную лавку и мастерские по огранке камней, окружающие особняк Руфуса; однажды утром она специально прошла мимо вместе с Дидоной, чтобы на них взглянуть. Янтарь напоминает ей о бусах, принесенных в форум Марцеллой и Фульвией, и она старается поскорее выбросить из головы мысли об этих несчастных женщинах.
— Это самый прекрасный подарок, который я когда-либо получала, — говорит она. — Но, дорогой мой, я не могу взять его с собой, иначе его отберет хозяин.
— Но это личный подарок! — возмущается Руфус. — Он не имеет права!..
— Я буду носить его, когда мы вместе, — отвечает она, успокаивающе накрыв его ладонь своей. — Пожалуйста, подержи его у себя. Пусть оно напоминает тебе, что я всегда тебя жду.
— А как же ты? Что будет напоминать тебе обо мне?
Глядя на своего богатого, вращающегося в лучшем обществе любовника, Амара понимает, что он искренне беспокоится, что она может его забыть, в то время как она изо дня в день сидит в чулане Феликса, считая часы до их новой встречи.
— Придумала! — говорит она. — Можешь купить мне какие-нибудь дешевые бусы, стеклянные или даже деревянные, и я буду носить их как браслет. Феликс на них не позарится, а я смогу, глядя на них, вспоминать о тебе.
— Это романтично, — смягчившись, соглашается Руфус. — Но, если ты станешь рассказывать друзьям, что это единственный подарок твоего возлюбленного, они посчитают меня омерзительным скрягой. Особенно если знают, чем занимается моя семья!