– Прости, дорогая, конечно же, ты не могла запомнить все, что видела в тот день, на это не способен даже сам Грейтон, – поспешила старая дама утешить подругу, как только заметила ее огорчение. – Главное, что теперь ты вспомнила. Если мы спросим о том же самом миссис Хаддон и мисс Беррингтон, они наверняка подтвердят твои слова и даже прибавят что-то относительно времени ухода и возвращения миссис Уиллинг. Не может быть, чтоб они ничего не заметили, сидя совсем рядом с нею! И миссис Пропсон, конечно же, могла что-то запомнить. Думаю, завтра Грейтону опять придется провести весь день в Зале герцогини, снова и снова беседуя с каждой из этих дам.
– И о чем же ему надлежит с ними беседовать? – раздался голос со стороны дверей, и обе собеседницы повернулись, чтобы приветствовать судью Хоуксли. – Я прав в своем предположении, что у вас появились какие-то важные новости? Вам уже известно, кто убийца?
– У нашей милой малиновки есть важные новости для вас и Грейтона, – с улыбкой сказала миссис Дримлейн, отмахнувшись от неудачной шутки судьи. – Она нашла для вас мотив убийства!
– И что же это за мотив? – Судья переместился к их чайному столику насколько возможно быстро, его глаза горели любопытством и нетерпением.
– Волшебное кольцо! – с легкой насмешкой ответила старая леди, наслаждаясь изумлением и растерянностью на лице Хоуксли. – Но прежде всех историй мы выпьем чаю. Этим пирожным идет во вред близость горящего камина!
После того как на столе воцарился новый чайник со свежим чаем, все трое на некоторое время сосредоточились на пирожных перед тем, как начать делиться мнениями и совместно пытаться обнаружить истину.
Пока Кэти допивала свой чай, ей в голову пришла неожиданная мысль. Несмотря на бесконечное количество разнообразных событий, происшествий и дел, которыми были наполнены ее дни в «Охотниках и свинье», Кэтрин казалось, что она живет настоящей жизнью именно в такие минуты, когда сидит со старшими друзьями за чайным столом и просто разговаривает. Набиралась ли она мудрости? Навряд ли, сами ее годы восставали против того, чтобы девушка обрела чужую мудрость, минуя собственный опыт. Были ли ей интересны истории миссис Дримлейн о прошлых годах? Несомненно, но не более, чем старые сказки интересуют юную особу, неспособную подолгу задумываться о чем-то, кроме сиюминутных переживаний. И все же, все же Кэтрин чувствовала, что случись ей уехать, ей будет более всего не хватать таких вот бесед, когда она слушала и взрослела, говорила и чувствовала себя юной и живой.