– Если только что? – живо переспросил Лоренс.
– Если только вы не сможете хотя бы несколько раз привезти вашу сестру в «Охотников и свинью», – пробормотала Кэтрин, не готовая ответить на это предложение решительным отказом.
– Разумеется, я уже думал об этом. Мне известно о том, что вы находитесь в рабстве у вашего дядюшки, и мы с сестрой охотно сбежим с собственных галер, чтобы немного развлечься и отвлечь вас. Обстановка в вашей гостиной ничуть не хуже той, что у нас, а на фоне того большого старого камина Даффи можно изобразить этакой ведьмой, помешивающей свое колдовское варево. – Темные глаза молодого Блантвилла горели огнем, свойственным только юношам, замыслившим очередную шалость.
– Так вы хотите… не настоящий портрет, а карикатуру на вашу сестру? – Кэтрин ушам своим не могла поверить – подарить сестре портрет в образе ведьмы, представить девочку из родовитой и некогда уважаемой семьи в таком виде?!
– Боже мой, конечно же, да! – Блантвилл едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, и то лишь потому, что держал в руке чашку с горячим чаем. – Даффи ни за что не позволит написать ее парадный портрет и добавить его в галерею давно почивших скучных Блантвиллов. В конце концов, ее мать была гувернанткой, о чем сестрица не устает напоминать и мне, и нашему отцу, когда мы пытаемся воззвать к ее здравому смыслу, подобающему воспитанной леди.
– К тому же миссис Дримлейн шепнула мне, что вам лучше всего удаются именно насмешки над своими знакомыми. Хотел бы я увидеть ваш альбом!
Кэтрин сделала вид, что не расслышала его последние слова. В этот миг она испытывала отнюдь не дружеские чувства к миссис Дримлейн, так легкомысленно выдавшей ее секрет постороннему. Как она могла так обойтись с Кэтрин! Так пренебречь доверием своей юной подруги! Позднее им придется поговорить об этом, хоть Кэти пока и не знала, как приступить к упрекам, которые она готова была обрушить на миссис Дримлейн.
Приняв ее молчание за согласие с его доводами, Блантвилл перешел к конкретным договоренностям.
– Мы с Даффи не станем отвлекать вас от работы, пока все эти леди живут в «Охотниках и свинье», нам ни к чему, чтобы пересуды о нашем безрассудном поведении докатились до самого Бата. Хотя, видит бог, навряд ли они смогут сильнее испортить нашу репутацию!
На это Кэтрин не нашлась, что ответить. Репутация старшего Блантвилла в высшем обществе была давно и безнадежно утрачена, но его продолжали принимать в некоторых приличных домах, пусть и с неохотой. Кто-то ценил в нем остроумного собеседника, кто-то помнил о том, что он является отцом состоятельного молодого человека, вполне годившегося в качестве жениха какой-нибудь из многочисленных соседских дочерей, а кто-то даже задумывался о том, что, овдовев во второй раз, Чарльз Блантвилл и сам еще может считаться завидным женихом для какой-нибудь засидевшейся дома девицы или молодой вдовы. К тому же Блантвилл умело пользовался своими деньгами, жертвуя крупные суммы на благотворительность, что заставляло то и дело прикусывать язык даже мисс Фридделл и ее наперсниц.