Кэтрин шумно вздохнула, на глаза выступили слезы. Так вот как думает о ней жена Джонатана! Как будто она всего лишь бессовестная сплетница, не стесняющаяся следить за постояльцами гостиницы, чтобы выведать их секреты! Ах, зачем только она рассказала Эммелине о своем участии в поисках убийцы миссис Синглтон!
– Я слышала, как миссис Роуленд с кем-то говорила о подделке сразу перед тем, как ее убили! И о том, что ей известно, кому что-то отдала какая-то дама, «она», как выразилась миссис Роуленд! – воскликнула Кэтрин, уже не заботясь, что ее услышат посторонние. – А на следующий день после ее смерти ты говоришь с ее братом о том же самом! Ты права, это не касается меня, но это важно для мистера Грейтона, и мне придется рассказать ему, что ты скрываешь от него какую-то тайну! Тайну, из-за которой погибли обе эти женщины! И, может быть, ты и есть эта «она»? Или, наоборот, эта «она» отдала тебе то, о чем шла речь?
Эммелина ухватилась рукой в перчатке за край конторки, словно боялась упасть. Ее лицо посерело.
– О чем ты говоришь? Миссис Роуленд говорила о… Этого не может быть!
Кэтрин видела недоверие и страх молодой женщины, но чувства вины она рассмотреть не могла. Пожалуй, им стоит начать разговор заново, а для этого ей необходимо преодолеть обиду. Девушка шмыгнула носом, прогоняя слезы, и махнула рукой в сторону дивана.
– Давай присядем. Это на самом деле очень важно, Эммелина! Это не может быть совпадением! Я сама слышала…
– Ты подслушала разговор миссис Роуленд? – В голосе миссис Хаддон послышалось презрение, но она хотя бы подошла вслед за Кэтрин к дивану и осторожно присела на край, так и не сняв ни шляпку, ни пелерину.
Кэтрин молча кивнула, стараясь овладеть собой. Ей было обидно, но к обиде примешивалось чувство стыда – она на самом деле слишком часто стала подслушивать разговоры, не предназначенные для посторонних. И то, что она могла помочь этим Грейтону, не оправдывало ее. И как объяснить Эммелине, что всякий раз это выходило случайно? Она ведь не вошла вчера в комнату сразу же, как поняла, что мистер Макнил не один. И не покинула кладовую, как только поняла, что миссис Роуленд с кем-то ссорится. Правда, она тем самым, скорее всего, спасла себе жизнь, но для Эммелины она все равно останется теперь вечно сующей нос не в свои дела любопытной девицей!
– Я была в кладовой по соседству с комнатой, где миссис Роуленд готовилась к своей лекции, – стараясь говорить как можно спокойнее, начала она. Конечно, ей не следовало рассказывать кому бы то ни было то, что ей удалось услышать – эти сведения были ценны для главного констебля до тех пор, пока не стали достоянием других людей. Миссис Дримлейн и ее невестку можно было не считать, они-то уж точно не станут никому пересказывать слова мисс Хаддон.