Пока стояли в таком положении, я бережно гладил её по голове, а сам осматривал избитых уродцев. Жека и рыхлый валялись без сознания, почти не шевелясь. Парень в капюшоне, которого я оглушил схлопыванием ладоней, держался за уши и, извиваясь на полу, что-то мычал.
Вожаки находились в полном ауте — им досталось больше всего.
Единственным человеком, чье самочувствие меня настораживало, был белобрысый. Он, получивший меньше всех, тем не менее, выглядел как тот, кого огрели по лбу гигантской трубой. Как-то театрально приоткрыв рот и скрючив пальцы, парень совершенно не шевелился.
"Врёт" — подумал я, и с трудом отодвинув хнычащую сестру, подошёл к нему. Казалось, что пока я приближался, у парня случился сердечный приступ. Ведь тот уровень страха, что исходил от него — бил все рекорды.
— Долго будешь притворяться, или мне тебя за шкирятник поднять? — Поинтересовался я.
Белобрысый ещё несколько секунд попритворялся поверженным, но всё-таки встал. Стыдливо отряхнувшись, и бросив взгляд на Еву, поднялся на ноги.
— Рассказывай. — В приказном тоне сказал я.
— Что рассказывать… — Опустив глаза в пол, пробубнил парень.
Ева же в это время прекратила плакать, ограничиваясь лишь периодическими шмыганьями. Вступать в наш разговор не решалась.
— Слушай, думаю не нужно объяснять, что я могу с тобой сделать? — Указал рукой на пятерых его друзей.
После небольшой паузы парень всё-таки пошёл на сотрудничество.
— Спрашивай, а я честно буду отвечать…
— Хорошо. Так-с… эти двое, — указал я на вожаков, — твои друзья?
— Можно и так сказать…
— Что значит можно так сказать? — Возмутился я. — А что, можно и не сказать? Ну-ка говори прямо!
— Ну… — Заблеял белобрысый. — Они хоть никогда и не называли меня другом, но… я их друзьями считал. — Сознался парень.
— Считал? А почему в прошедшем времени? Больше не считаешь?
— Нет! — Как-то грозно выдал парень. — После того, как они меня обманули… развели, как лоха конченого! Больше никогда не буду с ними связываться.
Конечно же, я понимал, что это он только сейчас так говорит. Уже завтра, когда вожаки позовут его на какое-нибудь дело, он, как послушный пёсик, тут же прибежит к хозяевам. Тяга к аристократам обычных простолюдинов порой бывает очень сильной.
— А в чём именно они тебя обманули?
— Ну… — Он взглянул на Еву. — Такое дело…
— Давай, не темни, белобрысик. Будь со мной честен, и я ничего с тобой не сделаю. Наверное…
— Никита и Олег… — Кивнул он в сторону вожаков. — Попросили меня… позвать Еву. Ну, просто погулять. Они сказали, что хотят с ней познакомиться, без каких-то злых намерений. Я сначала ни в какую не соглашался. Ну, потому что… не хотел, вот почему! Но… в итоге, всё-таки, позвал. — Парень почесал свою кисть, из-под рукава которой проглядывался относительно свежий ожог.