Она порылась в сумочке и выудила паспорт. Он лишь мельком взглянул на него.
– Итак, Коршунова Евгения Георгиевна, значит, сама явилась с повинной, – усмехнулся он.
Женя сильно нервничала, и он это видел. Она вообще не любила разговоров с начальством, и каждый раз, когда ее просил зайти декан или ещё кто-то из руководителей университета, она чувствовала себя так, будто ее вызывали на казнь. Что уж говорить о необходимости прийти в кабинет следователя. Зачастую ей удавалось преодолеть свою нервозность весьма нестандартным способом – Женя начинала дерзить.
– С какой ещё повинной? – вздернула она подбородок, одарив следователя настороженным взглядом.
– С чистосердечным признанием.
– Мне не в чем признаваться.
– Значит, ты считаешь совершенно нормальным портить чужую собственность?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – нахмурилась Женя.
– Ты мне машину разбила.
– Какую ещё машину? – хлопнула она ресницами, пытаясь изобразить святую невинность. – И с какой стати вы мне тыкаете, товарищ следователь.
– Ага, сегодня мы, значит, вспомнили о формах вежливости, – усмехнулся Тамерлан, ставя локти на стол и по-прежнему сжимая сигарету, дымка от которой создавала между ними своеобразную завесу.
– Мы о них никогда и не забывали, в отличие от вас.
– Неужели?
– Тыкаете мне ни с того ни с сего. Накурили так, что дышать нечем. А может, у меня астма? – Женя чувствовала, что нервное состояние ушло и проснулся гнев. – Обвиняете не пойми в чем.
Следователь раскатисто рассмеялся.
– Вот, пиши, – протянул он ей чистый лист и ручку.
– Что писать?
– Я, такая-то, такая-то, умышленно разбила автомобиль старшего следователя Нургалиева, создала опасную ситуацию на дороге и скрылась с места преступления.
– И напишу!
Женя взяла ручку.
– Все напишу. Что следователь Нургалиев опасно водит машину, не соблюдает правил дорожного движения, наносит материальный ущерб простым гражданам, которых он, между прочимы обязан защищать, ведёт себя оскорбительно, что он хам и женоненавистник…
– Слушай, я ж тебя могу на пятнадцать суток посадить.
– За что это?
– За оскорбление должностного лица при исполнении.
Женя смерила его презрительным взглядом.
– Это нужно ещё разобраться, кто кого оскорбляет.
– Ты зачем пришла, если не собиралась признаваться, что машину мне разбила?
– Так вы сами просили прийти.
– Я просил?
– Ну да.
– А, так ты из университета? Да ведь всех студентов мои ребята ещё утром расспросили.
Тамерлан замолчал, а потом сообразил.
– А, ты, значит, тот преподаватель, которого мы сегодня не застали на месте.
– Скорость ваших логических умозаключений просто поражает, товарищ старший следователь, – не удержалась и съязвила Женя.