– Хорошо. Тогда, если не возражаете, я проведу небольшой наглядный эксперимент, – предложил Галушка.
– Хорошо, давайте, – охотно согласилась оперативница.
Он достал из сумки чистый лист бумаги и карандаш, а затем протянул их внимательно наблюдавшему за всем председателю садоводческого товарищества. Тот подозрительно посмотрел на бумагу, после чего перевёл взгляд на Олесю Сергеевну и категорично заявил:
– Я ничего писать не буду. Знаю я вас, сейчас напишу пару строк, а вы меня затем по допросам затаскаете. Я – тёртый калач, уж поверьте, книжки читаю и фильмы про милицию смотрю, – на лице Глебова появилась тень настороженности.
– Нет-нет, Геннадий Петрович, не беспокойтесь. Вам, собственно, ничего писать и не потребуется. Только вот эти самые три цифры, а затем… три буквы, – постарался успокоить его Галушка.
В этот момент догадка озарила Киряк.
«Юноша, да вы гений! Как же я сразу не догадалась, что ещё это может означать!» – понеслись галопом мысли в её голове.
И чтобы убедить Глебова, она уверенным голосом добавила:
– Геннадий Петрович, как ответственное лицо могу вас заверить, что без присутствия понятых сделанная на бумаге произвольная запись не сможет быть приобщена к уголовному делу. Не стоит бояться…
Всё ещё сомневаясь, пенсионер осторожно прислонил листок бумаги к дощатой стене сарая и, взяв в руку карандаш, недовольно пробурчал:
– Ладно, говорите, что вам требуется написать.
Тем временем Галушка уже наводил фокус видеокамеры на листок бумаги. Когда технические условия съемки стали оптимальны, молодой эксперт скомандовал:
– Готовы? Пишите… Триста тридцать три. Написали?.. Хорошо. А теперь напишите три заглавные буквы «З».
Председатель недоуменно уставился на него и растерянно переспросил:
– Чего?.. Три заглавные буквы «З»?.. А зачем это?..
Но в этот момент, видимо, и до него дошел смысл данного эксперимента, и тогда, не задумываясь, он вывел на бумаге очередные три каракули. После чего передал листок Олесе Сергеевне. Та посмотрела на цифры, затем на буквы и, подняв взгляд на Галушку, негромко произнесла:
– Браво, Ян Алексеевич, ваша догадка блистательна. Теперь и я вижу, что на заборе, скорее всего, были написаны не тройки, а три заглавные буквы.
От такой похвалы молодой эксперт засиял, правда, все ещё продолжая видеосъемку.
– Олеся Сергеевна, – сказал он, уже опустив камеру, – признаюсь, эта догадка у меня возникла намного раньше, ещё тогда, когда я обнаружил эти буквы на фотографиях с мест убийств старух. Но поскольку я не был уверен в своей версии до конца, то до поры до времени решил помалкивать. Я уверен, что наши графологи подтвердят идентичность почерка во всех случаях.