Теперь тучный парфянин нахмурился. Он, чуть ли не единственный среди старших командиров (не считая самого Пакора), дал себе труд немного овладеть латынью и хорошо понимал все, что говорил Тарквиний; Дарий искренне уважал гаруспика, невзирая даже на то, что тот был чужестранцем. А вот мысль о том, что стоявший перед ним молодой человек мог обладать такими же мистическими способностями, показалась ему смешной. Ромул был солдатом, а не прорицателем.
– Не думай, парень, то, что ты заметил скифа, я оценил, – проворчал Дарий. – Ты спас немало жизней.
Зардевшись от похвалы, Ромул склонил голову.
– Но того всадника ты видел на самом деле, – продолжал парфянин, – а все остальное ты уже выдумал.
Ромул открыл было рот, чтобы возразить.
Лицо Дария посуровело.
– Скифы не воюют по ночам. И не ходят зимой в большие набеги.
– А как же нападение возле храма Митры? – возразил Ромул и добавил с опозданием: – Командир.
Его настойчивость в конце концов вывела Дария из себя.
– Это Митра показал мне скифов, – решился наконец Ромул на крайне отчаянный ход. – Я молился ему, и он мне ответил.
– Как ты смеешь?! – взревел парфянин. – Наглый пес! Митре могут поклоняться только посвященные.
Телохранитель взялся за меч.
Ромул опустил голову. Ничего не вышло. Дарий был лучше других старших центурионов, но все же оставался парфянином.
– Радуйся: тебя не будут пороть. И не казнят, – бросил Дарий. – Возвращайся в строй.
Телохранитель ухмыльнулся.
Не без труда сдерживая гнев, Ромул вернулся на свое место в передней шеренге. Глупец, думал он. Дария ослепило высокомерие, он не мог смириться с тем, что его бог может снизойти к молитве иноплеменника. Ромул же не сомневался в том, что его видение было ниспослано именно Митрой.
– Держи рот на замке, – прикрикнул ему вслед Дарий. – Никому ни слова.
Новий, укрывавшийся щитом неподалеку, мерзко хихикнул. К глубокому разочарованию Ромула, стрелы скифов не зацепили никого из ветеранов. А это значило, что столкновения с ними следовало ожидать в любой момент.
А вот реакция Бренна удивила Ромула. Друг не разделил его злости, а лишь пожал плечами.
– Когда к скифам придет подкрепление, их будет десять человек против каждого нашего, – сказал ему Ромул.
– От судьбы все равно не уйдешь, – почти торжественно произнес Бренн.
«Наступит день, когда ты понадобишься своим друзьям. Когда будет казаться, что нет никаких шансов. Такой бой никому не по силам. Кроме Бренна».
Ромул догадывался, почему Бренн так спокоен. После того как Тарквиний сообщил, что некогда предсказал галлу друид, юноша втайне боялся, что здесь, в Маргиане, он потеряет своего друга. Митра показал Тарквинию, что ему предстоит обратная дорога в Рим. Но совершат ли они этот путь втроем? Почувствовав болезненный спазм в животе, Ромул снова всмотрелся в небо. Времени прошло совсем немного, но картина в корне изменилась. Ни рисунок облаков, ни ветер, ни полет птиц теперь не имели никакого смысла. Может быть, ему и Бренну предстоит умереть здесь, а Тарквиний останется в живых? У Ромула даже голова закружилась. Как бы ему хотелось, чтобы гаруспик находился сейчас рядом с ними и все объяснил! Но его не было. Хуже того – его могло и вовсе не быть в живых. И тут у Ромула родилась новая мысль.