Он пытался улыбаться, но теперь радость провалилась в дыру в груди.
— Ты не понимаешь, это… — начал он. Продолжить он не успел.
— Ты думаешь, что я дурочка, а? — спросила Анника. Она четко произносила каждое слово. Она по-прежнему держала себя в руках. Была даже слишком спокойна. Жилы на шее напряглись как струны. — Теперь я понимаю, почему ты работал допоздна каждый, черт побери, день.
— Анника, нет, — сказал он. Он скорее упал, чем сел, на стул. Тело дрожало. «Не сейчас, не вот так». Она должна понять. Но он не знал, что сказать. Единственное, что он смог выдавить из себя, — правда. — Это не то, что ты думаешь.
— И это все, что ты можешь сказать? Но расскажи тогда, что же это? Что я думаю?
Мартин замолчал. Он обещал ничего не говорить о Барсуке, но если он не скажет, Анника ему не поверит. Он покачал головой и встретился глазами с Анникой.
— Ты должна мне довериться сейчас, — сказал он. Голос ослабел. — Тебе не о чем беспокоиться, все будет хорошо. Я не могу рассказать все пока, но скоро смогу.
— Вы ведь встречались, да?
Мартин кивнул.
— Да, но не так, как ты думаешь.
— Ты мне противен! — сказала Анника. — Слышишь? Она обвиняет меня в убийстве, а ты встречаешься с ней у меня за спиной.
— Нет, любимая, послушай!
— Не называй меня так. Я больше не могу, понимаешь? — Глаза Анники наполнились слезами.
Мартин тоже чуть не плакал. Он умоляюще поднял руки.
— Я связался с ней, когда тебе стало совсем плохо. Я просто хотел с кем-нибудь поговорить. Я поступил глупо, но я не изменял.
— Еще бы! Но слушай, я все понимаю. Она красотка. И не сумасшедшая. Пользуйся моментом, пока есть возможность.
Слова ранили его прямо в сердце. Глаза щипало от слез, а голос стал сдавленным.
— Я не вру, — выдавил он из себя тихо. Он опустил лицо в ладони и заплакал. Он слышал ее прерывистое дыхание, когда она тоже заплакала. — Я обещал не рассказывать, но все равно скажу. Ты больше не подозреваемая. Они поймали Барсука. Понимаешь? Все кончено, можем снова строить нашу жизнь.
Анника перестала плакать. Она откинулась на спинку стула, скрестив руки.
— Нет, — сказала она.
— Любимая, это правда. Подожди всего пару дней.
— Слишком поздно, — сказала Анника, отводя глаза. — Но в одном ты прав. Все кончено. Мы можем заново строить наши жизни. Каждый для себя.
Мартин чувствовал, как по щекам бегут слезы.
— Что ты хочешь сказать?
Анника кивнула в сторону спальни.
— Я собрала твою сумку. Бери ее и уходи.
— Пожалуйста, Анника, не делай этого. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Но хочу, чтобы ты сейчас же ушел.