Вместе с Дэлглишем, упершись плечами, они пытались выдавить дубовую дверь, но засов не поддавался. Тогда Дэлглиш сказал:
– Мы с вами только мешаем друг другу. Попробуйте вы, Бентон, – с разбегу.
Он попробовал, не торопясь, выбрав направление так, чтобы не наступить на кровь. Отошел ярдов на пятнадцать. Первая попытка сотрясла дверь. На третий раз дверь распахнулась, прямо за ней лежал труп. Бентон сделал шаг в сторону, давая Дэлглишу и Кейт войти первыми.
Кэндаси Уэстхолл лежала, сжавшись в комочек, словно спящий ребенок, у правой руки валялся нож. На запястье был только один надрез, но глубокая рана зияла, точно раскрытый рот. В левой руке была зажата кассета.
Четкий образ разлетелся вдребезги от звона будильника, и тотчас же в дверь громко постучала Кейт. Бентон вскочил с постели. Через несколько минут оба были одеты и спустились вниз. Миссис Шепард поставила на стол шипящие свиные колбаски, печеные бобы, картофельное пюре и удалилась на кухню. Еда была не такой, какую она обычно готовила, но казалось, она поняла, что им сейчас нужнее всего съесть что-то горячее, дающее поддержку и успокоение. Оба были поражены тем, какими голодными оказались, и ели с жадностью, почти не разговаривая друг с другом. Потом вместе направились в Старый полицейский коттедж.
Проходя мимо Манора, Бентон заметил, что дом-фургон и машины охранников уже не стоят у главных ворот. В окнах дома сверкали огни, словно там шел праздник. Никто из обитателей Манора не произнес бы вслух это слово, но Бентон знал, что огромная тяжесть свалилась с души каждого из них: они наконец освободились от страха, от подозрений, от боязни, что правда так никогда и не выяснится. Конечно, арест одного из них был бы предпочтительнее, чем такая развязка, но арест означал бы продление неопределенности, перспективу судебного процесса, прогремевшего на всю страну, публичное шоу свидетельских показаний, вредоносную известность. Признание и последовавшее за ним самоубийство было рациональным и – каждый из них сможет это себе сказать – самым милосердным выходом для Кэндаси. Эту мысль они тоже не выскажут вслух, но Бентон, когда он вернулся с Маркусом в Манор, видел ее отражение на их лицах. Теперь они смогут просыпаться по утрам без того, чтобы их окутывало темное облако страха перед тем, чем грозит им новый день, смогут спать, не запирая двери спален, им не нужно будет обдумывать каждое слово. Завтра или послезавтра окончится пребывание полиции в их доме. Дэлглишу с группой еще придется вернуться в Дорсет на коронерское следствие, но сейчас им уже нечего больше делать в Маноре. И скучать о них никто не станет.