Учтите, что 85 процентов взаимных инвестиционных фондов с активным менеджментом недотягивали до среднерыночных показателей доходности на протяжении десяти лет, предшествовавших 2018 году[66]. И такое положение сохраняется уже на протяжении нескольких поколений. Вы можете подумать, что отрасль, демонстрирующая столь удручающие результаты, должна находиться где-то на периферии бизнеса. Однако в эти фонды вложено почти пять триллионов долларов[67]. Объявите кого-нибудь «вторым Уорреном Баффетом» – и люди поверят в это с такой страстью, что готовы будут отдать сбережения всей жизни.
Или взять Берни Мейдоффа. Задним числом его финансовая пирамида должна была быть очевидной. Он отчитывался о никогда не меняющихся доходах, проверку проводила относительно неизвестная аудиторская фирма, и он отказывался выдавать информацию о том, каким путем эти доходы достигались. Однако Мейдоффу удалось собрать миллиарды долларов с самых опытных инвесторов мира. Он рассказал красивую историю, и людям захотелось поверить в нее.
Это во многом объясняет, почему так важны темы места для ошибок, гибкости и финансовой независимости, обсужденные в предыдущих главах.
Чем лучше вы осознаете разницу между тем, во что хотелось бы поверить, и фактами, лежащими в основе приемлемого дохода, тем меньше вероятность того, что вы станете жертвой соблазнительных финансовых схем.
Говоря об оставлении места для ошибок в прогнозах, мы обычно имеем в виду тенденцию несколько завышать свои шансы на то, что наши предсказания окажутся правильными. Однако самый большой риск заключается в том, что мы порой так сильно хотим во что-то поверить, что наши прогнозы и реальность оказываются вообще в разных мирах.
На своем последнем заседании 2007 года Федеральный резерв дал прогноз роста экономики в 2008 и 2009 годах[68]. Хотя все уже устали от ослабления экономики, предсказания были не слишком оптимистичными: рост ожидался в пределах от 1,6 до 2,8 процента. На самом же деле объем экономики сократился более чем на 2 процента, а это значило, что даже в своих минимальных оценках Федеральный резерв ошибся почти в три раза.
Тем, кто определяет политику, трудно предсказывать рецессию, потому что это может осложнить их карьеру. Поэтому даже наихудшие прогнозы редко сулят нам что-то более ужасное, чем «медленный рост». Это фантазии веры, которым так легко поддаться, потому что еще более негативный прогноз воспринимается слишком болезненно.
Политики представляют собой легкую мишень для критики, но надо признать, что все мы в той или иной степени занимаемся тем же. Причем в обоих направлениях. Если вы считаете, что надвигается рецессия и нужно вовремя обратить свои акции в наличность, то начинаете замечать в экономике только те черты, которые подтверждают вашу мысль. Любой эпизод или рассказ воспринимается как сигнал о наступлении конца света, причем только потому, что вам так хочется.