День начался хуже некуда. После обеда она возвращалась из военкомата в снятую и проплаченную родителями до сентября комнату, на хорошеньком лице девушке застыло выражение полнейшего недоумения и настоящего шока. То, что парней, за исключением немногих счастливчиков-отличников, отчислив из студентов сельскохозяйственной академии и городских институтов, забрали в трудовую армию, она считала нормальным. Зачем городу сотни будущих юристов, менеджеров, агрономов и прочих? Тем более, что большинство студентов были иногородними и, в отсутствии содержавших их родителей, они и так не могли продолжать студенческую жизнь и вынуждены были искать работу. Теперь за это голова у них не болела. Ребят поселили в корпусах общежития бывшего технического училища и кормили за счет города в столовой. Будут трудится на стройках и одновременно получать какую-нибудь нужную городу профессию. Заодно и обучатся военному делу и после двух лет службы при желании смогут заключить контракт с городом и продолжить службу уже военным или, к примеру, милиционером. Но вот девушек призывать… слабый пол по глубокому убеждению Оли должен идти в армию лишь по собственному желанию. То, что и ее выгнали из сельхозакадемии, никак не влияло на мнение девушки. Не должны женщины служить по призыву и все! Да, она читала, что в Израиле даже девушки служат, но они же живут в России… или, по крайней мере, жили…
Когда вчера она обнаружила в почтовом ящике маленький безобидный клочок бумаги — повестку в военкомат, это повергло ее в шок и недоумение. С городской властью, показавшей, что, церемонится она не собирается, уже давно никто не пытался играть в прятки, а то мигом суд и залетишь в штрафники разбирать городскую свалку или на другую не менее приятную работу. Так что утром она вошла в здание городского военкомата. Старичок-дежурный на входе отобрал у нее повестку и направил на медкомиссию. Полдня она промаялась в длинных очередях с такими же, как она, недоумевающими девушками и, лишь к обеду зашла в кабинет к председателю военно-медицинской комиссии, сидевшему вместе с каким-то военкоматским чином. Миловидная женщина в докторском халате возрастом за сорок внимательно прочла заключения предыдущих врачей и вынесла вердикт — здорова. А сидевший с ней мужчина дал время на сборы до утра и приказал к восьми явиться с вещами в военкомат.
Все еще продолжая про себя возмущаться дурацким распоряжением властей, она обогнула большую лужу, расплывшуюся посреди тротуара и, повернула на улицу Советскую. Солнце пригревало, но холодный ветер заставлял зябко поднимать воротник плаща. Мимо стремительно проскочила легковушка с нелепой нашлепкой газогенератора, разбрызгав лужу и заставив Олю испуганно шарахнуться к стене ближайшего дома. Слава богу не забрызгал, а то стирать было проблематично, моющие средства почти исчезли из продажи. Сделанное уже здесь мыло хотя и приятно пахло хвоей, но его было мало, и оно совершенно не подходило для машинной стирки, а вручную стирать Оля не любила. Легковые автомобили с газогенераторами все чаще появлялись на улицах города. За сравнительно небольшую сумму их устанавливали в авторемонтных мастерских. До двухэтажного деревянного дома, где она снимала комнату, такие далеко не редкость в старинном уральском городке, оставалось пройти пару кварталов, когда перед ней затормозила иномарка. Из-за водительского места поднялся смутно знакомый мужчина, с худощавым, хищным лицом, слегка за тридцать и, опустив руки в карманы новенькой серой ветровки, встал у нее на пути.