Подполковник поднял глаза и немного недовольным голосом буркнул:
— Заходи!
Молодой офицер, закрыл дверь, остановившись перед длинным письменным столом командира, поздоровался:
— Здравия желаю.
— Здравствуй, — ответил комбат, затем, указывая на стул, предложил слегка сконфуженным голосом:
— Присядь!
Секунду Александр колебался, как поступить, присаживаться в командирском кабинете ему еще не предлагали. С чего это такая забота, беспокойно подумал он, но все-же осторожно уселся за стол-приставку. Сняв кепку, он поднял недоверчивый взгляд на сидевшего с противоположной стороны роскошного стола и, рассматривавшего подчиненного со странным выражением лица, командира.
— Очки сними….
Подполковник слегка поджал губы, разглядывая роскошный синяк, вызревающий под глазом лейтенанта. Тот молча и настороженно смотрел на командира, ожидая продолжения. В кабинете на несколько мгновений установилась напряженная тишина, затем подполковник продолжил нарочито спокойным тоном.
— Да знатный синяк, — качнул он головой, на губах подполковника появилась легкая полуулыбка, но глаза продолжали цепко следить за подчиненным:
— Догадываешься, кто тебя так разукрасил?
Александр ответил с небольшой заминкой:
— Да, думаю это кто-то из помощников Соловьева.
— Правильно…
Командир вытащил из кармана сигареты. Взглядом спросил у Александра, не против ли он, вытащил зажигалку и пачку с лейблом Мальборо, закурил. Ароматный дым потянулся к открытой форточке.
— Сигареты кончаются, не только у меня, но и в запасах города, не знаю даже как быть, все-же двадцать лет дымлю, — поделился он с подчиненным, на что тот лишь молча наклонил голову, продолжая настороженно смотреть на командира.
— А на службу почему пришел, я же тебе три дня выходных дал на излечение?
Александр замялся, взгляд невольно остановился на противоположной стене кабинета. Невыгоревший на солнце прямоугольник отмечал место где когда-то, казалось сто лет тому назад, висел портрет Президента России. Правду говорить не хотелось, но и скрывать ее было глупо, стоит комбату позвонить в роту она тут-же откроется.
— Пистолет получить.
— А для чего он тебе? — кивнул подбородком Изюмов.
Лицо Александра закаменело:
— Чтобы никто даже не попытался вновь напасть на меня. Застрелю сразу.
Несколько мгновений комбат смотрел в закаменевшее лицо подчиненного, затем кивнул, поверив в серьезность сказанного.
— Экий ты злобный братец, — сказал он, широко разводя руки, словно хотел обняться с подчиненным, но обниматься и не подумал, а произнес жестко:
— Нападешь первый, отправишься под трибунал! Времена сейчас простые, видел к чему приговорили пойманного в прошлую пятницу убийцу-насильника?