– Я обещал вырвать им глаза… всем… не смог…
– Ничего, вы старались, – утешила его Маргарет.
Веки Энджела снова опустились. Девушка прикусила губу и отвела взгляд от его тела; на миг перед ней все расплылось в горячей влажной пелене слез. Ожоги вблизи оказались куда страшнее, но хуже всего выглядела рука с гвоздями.
Маргарет вытерла глаза, убрала со лба Энджела волосы и прижала к нему ладонь. Лоб был горячий. Бледный румянец быстро сходил со скул наставника; его стало потряхивать от мелкой дрожи. Она накатывала волнами, словно во время лихорадочного припадка. Энджел заскреб ногами по полу, пытаясь сесть; Маргарет помогла ему переползти к борту и устроила там, поддерживая обеими руками. Он тяжело навалился на девушку, зашарил взглядом вокруг и отрывисто велел:
– Обыщите их.
Маргарет не хотелось оставлять учителя, но она встала и для начала убедилась, что никто не бежит на крики: ни толпы нежити, ни еще какие-нибудь наемники. Потом она осмотрелась в поисках оружия и, обернувшись к Энджелу за советом, с негодованием обнаружила, что он встал и, шатаясь, по стенке движется к столу.
– Эй! – рявкнула Маргарет. – Вам по башке надо дать, чтоб вы сидели спокойно?!
Наставник сосредоточил на ней блуждающий взгляд и полубезумно улыбнулся.
– Какие дядюшкины интонации… – заявил он и завалился на стену.
Маргарет успела его поймать в последний момент. Ребра Энджела ходуном ходили под ее рукой, горячее дыхание обжигало ее шею, руки тряслись все сильнее, а зубы дробно стучали. Маргарет тоже затрясло – от страха за него. Она сейчас ничем не сможет помочь, если он свалится в лихорадке… или от этой чертовой мазандранской отравы!
– Просто откат… – бормотал наставник, пока девушка тащила его к столу. – На нас всякое зелье действует медленно… плохо и недолго… хреново быть Редферном… в этом смысле…
Маргарет прислонила учителя к столу, подняла стул и усадила на него (точнее, Энджел сам упал, она только поддержала, чтоб не промахнулся). Редферн вытянул левую руку над столом и уперся локтем в край столешницы.
– Дайте щипцы, – велел он. – Поищите у этих какое-нибудь пойло. Чем крепче, тем лучше.
Маргарет подобрала щипцы и положила на край стола так, чтоб Энджел до них не дотянулся. Потом словно во сне опустилась на колени перед трупом с раздробленной шеей и принялась за обыск. Она обшаривала тела методично и деловито, с головы до ног, и только иногда перед ней все расплывалось в тумане. Тогда запахи резко усиливались, до тошноты и рези в носу, но Маргарет встряхивала головой, разгоняла туман, и вонь тоже отступала.