Пес остановился, обернулся к комиссару и долго, пристально смотрел ему в глаза. Лонгсдейл растерянно молчал. Внезапно корабль дернуло вбок и так крутануло, что все трое полетели на ящики. Консультант успел что-то выкрикнуть, и лишь поэтому Бреннон, ударившись о большой сундук, вместо переломанных ребер обрел только ссадину в полщеки.
– Вы целы?! – крикнул Лонгсдейл.
– Да! Что это за чертовщина?!
Корабль развернуло вокруг оси, и он стал крутиться все быстрее, как волчок. Лонгсдейл вскинул руку, прикрывая невидимым щитом их всех. Ящики и сундуки тряслись под веревками, корпус натужно скрипел, сверху глухо доносились вопли и топот.
– Это плохо! – гаркнул консультант в ухо Бреннону. – Судно сейчас попросту треснет!
– Можете это прекратить?!
– Могу! Но мне надо подняться наверх!
– Идите! Я разыщу Пегги и Редферна! Кусач?!
Лонгсдейл на миг задумался и обменялся взглядом с псом.
– Он сможет остаться, – решил консультант, бросил Натану прозрачный щит и ринулся прочь, почти сразу же исчез в темноте.
Бреннон поднялся, опираясь на холку пса, прикрылся невесомым щитом и тоже устремился во мрак, но в другую сторону. Чертов корабль уже казался ему бесконечным, как мазандранские джунгли.
Поскольку Лонгсдейл не успел вернуть комиссару память, Бреннон имел весьма смутное представление о происходящем. Ударяясь то об ящики, то о сундуки, он пробирался следом за псом, завидуя той ловкости, с которой зверюга держалась на лапах, пока наконец впереди не показался слабый огонек, колышущийся в такт корабельной качке, и Натан поспешил на свет. Пес отстал и теперь топал следом. Бреннон перебрался через несколько опрокинутых ящиков и едва не споткнулся о ноги Редферна. Раздался дикий вопль «Стоять!», и комиссар, обернувшись, узрел Маргарет с револьвером. Девушка целилась ему в голову, привалившись спиной к ящикам. На одном из них стоял фонарь.
– Пегги! – пробормотал Бреннон.
Она выглядела так, что он больше не смог выдавить ни слова.
– Дядя. – Голос Маргарет дрогнул, и она бросилась ему на шею. Натан уронил щит и крепко прижал ее к себе. Девушка мелко дрожала и чуть слышно всхлипывала ему в плечо.
– Ох Пегги, Пегги, – шептал Бреннон.
Она была вся в синяках, крови, и от нее крепко разило мужским потом. Наверное, потому, что Маргарет тащила Редферна на себе, ведь если он ранен… Комиссар повернулся к нему, не выпуская из объятий племянницу. Пироман пристально смотрел на них снизу вверх, лежа между ящиками, и его вид тоже Бреннона не порадовал. Грудь и живот Редферна покрывали длинные ожоги, больше похожие на полосы содранной кожи и обожженного мяса; лицо напоминало туго обтянутый кожей череп с огромными темными провалами глаз; повязка на левой ладони пропиталась кровью, так что едва можно было понять, из одной раны течет или из двух. Кровоподтеки и прочие следы побоев на таком фоне были еле заметны.